Время, которое Директор потратила на встречу посланника Министерства, профессора тоже провели явно с пользой. Большинство, благополучно сделали вид, что скорое начало учебного дня - это чрезвычайно важно, и, пользуясь этой причиной и отсутствие Директора в непосредственной близости, разбежались с этого внепланового педагогического совета как крысы от змеи. Наблюдать за туманом и Безликой остались лишь самые стойкие. Впрочем, этой стойкости явно не хватало на то, чтобы удержаться от мыслей об этой, наверное, Милдред. И мысли эти, видимо, были мрачные, и тяжелые взгляды в затылок Директора, и слова Снейпа были тому подтверждением.
- Вот с кем приходиться работать, - выслушав краткий доклад по состоянию Безликой, картинно вздохнула Николь. - Поручила профессорам изучать состояния объекта, а у них что полчаса назад, что сейчас одна мысль на всех - Безликой нужна помощь. И кроме этой глупости ничего сказать не могут, - несколько театрально пожаловалась Николь, глядя в окно на туман, как будто бы проклятое явление и было главным зрителем этого спектакля одной гадины.
- Позвольте, Директор, это не глупость, - оборвала монолог Николь профессор МакГонагалл. - Туман увеличивается, и есть риск, что кто-то из учеников успеет попасть под его действия до того, как мы его ликвидируем. И если это случится, нам нужно будет срочно спасать ученика от воздействие тумана, и для этого нам нужны опробованные методы лечения, которых сейчас нет. И оказание помощи Безликой - это наш шанс получить опыт лечения последствий тумана, - профессор старательно пыталась скрывать волнение и в голосе, но все же беспокойство за судьбу этой Безликой проступало сквозь строгий и деловой тон, - и этот опыт...
- Достаточно, - на полу-фразе прервала речь профессора Николь. - Если вдруг, не дай Ёрмунганд, пострадает ученик из важных и ценных, и потребуется опыт лечения, то в школе хватит Безликих для того, чтобы стать подопытными. А если не хватит, то есть кандидаты на коррекцию.
- Но времени на опыты может не хватить, - все же продолжила настаивать на своем профессор. - Зачем же терять его сейчас.
- Вот именно, не надо терять время. Мы обсуждаем какую-то там Безликую, вместо того, чтобы думать о важном. Если вам, профессор, вид волдырей на коже мешает думать, то заберите эту вот отсюда и сгиньте, - в тоне Директора прозвучали нотки раздражения. - Безликая, с этого момента ты выполняешь приказы профессора МакГонагалл, иди за ней, - скомандовала Безликой Николь. Профессор трансфигурации в лишних приказах не нуждалась, профессор спешила воспользоваться ситуацией и оказать помощь этой никчемной Безликой.
- И вот с кем приходиться работать, - еще раз повторила Николь, еще раз картинно вздохнув. - И ведь ничего с этим не сделать. Школьные традиции, будь они прокляты. Когда-нибудь я их окончательно изменю, - решительно поставила точку Николь, адресовала свой моноспектакль она все также туману. И, неожиданно, туман ее услышал. Цвет субстанции вдруг резко сменился на алый, и где-то внутри тумана заплясали искры.
От такой мгновенной метаморфозы Николь на секунду лишилась дара речи, и за это мгновение молчания она наконец-то все поняла.
- Так вот оно что! Проклятый замок! Чтоб тебя, - эмоционально воскликнула Николь и прикусила язык, вспомнив, что кроме тумана за окном, у нее еще два зрителя, перед которыми нельзя ронять лицо.
Николь изобразила самый вежливый оскал и самый суровый взгляд, на которые только была способна.
- Джентльмены, вам не кажется, что мы столкнулись с очередным стихийным проявлением древней магии этого места?

Интересно, Николь фон Эджин всерьез полагала, что в момент, когда она переступит порог Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс в качестве нового Директора, весь дружный школьный состав моментально станет ходить по струночке, беспрекословно подчиняясь слову новоявленного руководителя? Это словно вбить в старый корень ржавый стальной прут и пытаться всеми правдами и неправдами заставить расти. Возможно, ассоциации возникла не самая подходящая, однако, отражающая во всей красе всю суть складывающихся отношений между Директором и преподавательским составом.
Однако было неприятно осознавать, что состояние Безликой — «глупость». Интересно, если сама фон Эджин сляжет, скажем, с воспалением легких, это тоже будет считаться глупостью? Ах да, она же не Безликая. Она же избранная. Поцелованная самим Темный Лордом.
Снейп внимательно выслушал Минерву МакГонагалл. В общем и целом, он был согласен с каждым ее словом. Истина в высшей инстанции.
— Однако я хочу заметить, что пока мы здесь разглагольствуем о правомерности и корректности оказания Безликой скорейшей помощи, туман, между делом, продолжает расширяться, существуя по одному себе понятным правилам. Это — не есть хорошо.
Ни профессору МакГонагалл, ни профессору Снейпу донести до сознания Николь фон Эджин простую мысль не удалось. Впрочем, цель разглагольствований была все же достигнута. Поколебавшись всего мгновение, Северус остался в кабинете, проводив внимательным взглядом сначала Минерву, затем и Безликую. Профессор МакГонагалл довольно компетентна в вопросах оказания первой помощи — столько убитых лет на преподавание и нянченье детей обязывают знать многое, а значит, вмешательство со стороны будет лишь раздражающим фактором. Будет нужно — Северус подключиться в любой момент. А пока было занятно понаблюдать за театром одного актера. И ведь зрителя верно подобрала.
Снейп не удержался и усмехнулся. Наивно. Николь фон Эджин намерена изменить школьные традиции. Интересно, каким образом? Принуждением и шантажом? Крайне неверная политика. Разве что сменив весь преподавательский состав разом. Однако где она наберет новые кадры? Опять-таки, сомнительный вариант. Изменить школьные традиции, ковавшиеся веками? Наивно и по-детски глупо. На что она рассчитывает?
Замок, вероятно, был солидарен с мыслями Северуса. Последний, не удержавшись, растянул губы в полуулыбке.
— Хогвартс, как и волшебные палочки, обладает зачатками нарождающегося разума. Он все слышит, — с кривой ухмылкой добавил, — и реагирует. По-своему, конечно.
Не сказать, чтобы сам Снейп в это верил, однако, отрицать очевидное он не мог.
— Защита Хогвартса — весьма сложное хитросплетение нитей в клубке магических энергий. Полагаю, необходимо скорректировать расположение некоторых подобных нитей в силовом узоре замка. Чего, впрочем, может оказаться недостаточно, если замок настроен решительно против, — от сарказма в голосе избавиться не удалось.
На словах Лестрейнджа об эвакуации и собственных мыслях о возвращении в Тупик Прядильщиков Снейп побледнел. Пожалуй, это последнее из того, чего бы хотелось сейчас.

Очевидно было даже Лестрейнджу, что он попал в эпицентр некоего разворачивающегося конфликта, вот только помимо ожидаемых сторон - нового Директора и прежнего педсостава - активную роль во всем происходящем играл сам Хогвартс.
Пояснение Снейпа о наличии сознания отозвалось колким раздражением: будучи фанатом "упорядочивания", Рабастан предпочитал иметь дело с явлениями понятными и предсказуемыми, а древняя магия, несмотря на всю свою привлекательность, не была ни понятной, ни предсказуемой.
Прямой и на сей раз лишенный даже намека на приветливость взгляд Николь фон Эджин Лестрейнджа впечатлил - по аналогии с расхожей фразой о слишком бурно отрицающей леди он решил, что госпожа директор не настолько уверена в своей способности сохранять контроль над происходящим в замке, а достаточно ядовитый комментарий Снейпа только подтвердил его догадку.
Несмотря на то, что эвакуация казалась Лестрейнджу по-прежнему наилучшим выходом - а с учетом того, что природа тумана по-прежнему была невыясненной, но явно враждебной, он действительно не видел смысла упорно цепляться за желание не следовать путем, проторенным Дамблдором - он капитулировал перед Николь фон Эджин, по-крайней мере, на словах. С учетом того, что даже Северус Снейп, ранее скорее получающий удовольствие от возможности выступить против госпожи директора, предложение об эвакуации не поддержал, Рабастан оказался в меньшинстве и на открытую конфронтацию не пошел: прямое обвинение Директора в том, что кто-то вынашивает планы отобрать у нее Хогвартс, показалось не простой обмолвкой, а кидаться безрассудно в гущу интриг Лестрейндж после определенных событий в прошлом ныне избегал.
Распоряжения, отданные эльфу, тем не менее, вызывали определенное беспокойство.
Дождавшись, пока госпожа фон Эджин вернется к своему прежнему, чуть суховатому тону, Рабастан с интересом остановился взглядом на хищном оскале, призванном заменять госпоже Директору улыбку.
Подчеркнутое "вашей школы" тоже не прошло незамеченным - итак, Николь фон Эджин намеревается объявить замку войну.
Пожалуй, ради того, чтобы быть свидетелем подобного сумасбродства, стоило задержаться в Хогвартсе подольше.
- Дезактивация даже элемента живой и замкнутой системы - а ведь именно так вы, видимо, представляете себе защитную магию замка - может привести к обрушению всей системы, - мимоходом отметил Лестрейндж, кое-что понимающий в замкнутых системах. - И тогда стиранием памяти дело не обойдется. К тому же, позволю себе напомнить, что вы отказались от рекомендации представителя Министерства - и в случае, если обстоятельства изменятся к худшему, окажетесь основным ответственным за это лицом.
Занудная формулировка никоим образом не отражала собственного интереса Лестрейнджа к происходящему, который и удерживал его все еще здесь.
Впрочем, едва ли подобные напоминания требовались госпоже фон Эджин - скорее уж, ей была нужна пара лишних волшебных палочек и человек, который не станет совать их в колеса.
- Не так уж много чар, проявляющихся посредством тумана. Антигравитационные? - предположил Лестрейндж, косясь на Снейпа - может, преподавание непосредственно в замке открыло тому парочку секретов. - Показательна ярко выраженная враждебность этого тумана. Что бы не происходило на поле под прикрытием этого облака, туман не дает приблизиться и выяснить, в чем дело. Быть может, мы зря принимаем туман за основную проблему? Это может быть отвлекающим фактором, маскировкой. Жаль, что с туманом контактировала только Безликая, насколько я в курсе, они не слишком-то ценный источник сведений, если хозяин не знает, о чем конкретно спрашивать. Было бы куда удобнее, если бы на поле оказался кто-то, кто еще способен к самостоятельным суждениям, - равнодушно закончил Лестрейндж, далекий от понятия этики настолько, насколько мог себе это позволить.

Отредактировано Rabastan Lestrange (2016-04-13 11:46:16)

На заре дивного нового мира Лорд, милостиво проявляя снисхождение к нервам ревностных блюстителей традиций, предлагал пост Директора почтенным британским магам, естественно из числа верных. В числе первых претендентов назывались и Руперт Эйвери, и Абрахсас Малфой. И оба нашли красивые предлоги отказаться. Как Николь узнала гораздо позднее, потому что боялись. Оба почтенных мага когда-то слышали легенду о том, что если предыдущий Директор жив и покинул свое кресло не по доброй воли, то нового, особенного назначенного Директора, замок не примет. И оба взрослый и по нынешним меркам великих мага смертельно боялись оказаться перед дверью в Директорский кабинет, которая отказывается открываться новому хозяину, и все их заклинания бессильны против магии замка. Им было страшно, безумно страшно за свой престиж и репутацию. А Николь просто не знала этой легенды. И никаких сомнений у нее не было. Она просто вошла в кабинет Директора. Защитная магия скрипнула, треснула, но смену власти признала. И катастрофы не было. Не веря тогда в суеверия взрослых магов, Николь не верила и сейчас в ужасы, которые обещали ей мальчишки. Рухнет вся защитная магия Хогвартса, и осколками всех убьет. Ужас-то какой. Вот только неправдоподобно. А даже еще и рухнет замок, то что тогда, она аппарировать успеет, а остальные. До остальных Николь дела не было, пусть выживают, пусть даже попробуют утверждать, что это ее ответственность, пусть даже жалуются Министру Магии. Вот только, магов много, а хоркруксов считанное число, так что ответственности Николь не боялась.
Делиться своими мыслями с юными магами Директор не спешила. Она испугала их достаточно. Они даже высказали пару дельных вещей. А посланник Министерства даже решил быть героем и прогуляться до тумана. В обычной ситуации, Директор, несомненно бы, согласилась на такую жертву. Если кто-то жаждет сунуть голову в пасть дракона, то зачем ему мешать. Вот только сегодня был риск, что посланник Министерства предпочтет не сообщать ей какие-то важные детали. Но с другой стороны, туман - это опасно. И за неоправданный риск Лорд может разозлиться, и придется ей доживать свой век вазой. Но бесконечно медлить нельзя. Николь тряхнула головой, как будто желая избавиться от сомнений и лишних мыслей.
- Прогуляемся все вместе, - безапелляционно озвучила свое решение Николь.

До края квиддичного поля оставалось порядка пяти десятков шагов, до границы тумана чуть меньше. Идти дальше казалось опасным. Николь остановилась и жестом потребовала своих спутников последовать примеру.
Отсюда туман выглядел таким же густым, плотным и непонятным, как из окон кабинета. И подойдя чуть ближе, они не оказались ни на шаг ближе к разгадке. Неужели придется идти в глубину ядовитого тумана? Это было уже опасно. Николь сомневалась делать шаг вперед или два назад.
И тут туман зашевелился, как будто бы он живой и дышал. А потом, внезапно, густые клочья тумана разъехались в стороны, как будто бы занавес, приоткрывая середину квиддичного поля.
На середине поля стоял Кубок. Кажется, это был тот самый проклятый трофей, о котором несколько дней назад говорила МакГонагалл. Но это было не важно. Сейчас не важно. Потому как в этом кошмарном кубке кипела жидкость, а над Кубком вился пар, клочья которого и превращались в этот туман. Но даже это было цветочки. Вокруг Кубка, помешивая когтем жидкость, толпились каменные горгульи. Те самые, которые вроде как должны украшать крышу замка. Только почему-то эти булыжники были живые.
- О, Ермунганд, что за проклятие, - пробормотала Николь, несколько шокированная увиденным.
Не смотря на то, что до красующихся в центре поля гаргулей было далеко, а слова прозвучали на грани беззвучного шепота, Николь услышали. Каменные чудовища отвлеклись от своего занятия и посмотрели на гостей, цепким, ледяным взглядом выточенных в булыжнике глаз.
- Помощь пришла, а мы ждали, - произнесла одна из горгульи. Слова звучали как грохот камнепада сквозь туман и тихо, и громко одновременно, но все равно внушительно.
- Нам не хватает самого главного, - произнесла вторая гаргулья.
- Крови, - почему-то сразу поняла Николь. Слишком много совпадений. И цвет тумана, и агрессивность, и ожившие камни. Все как один требовало жертвоприношения.
Проклятые гаргульи кивнули, отвратительно заскрипел камень о камень. Что ж зато ситуация стала чуть яснее.
Николь хлопнула в ладоши и перед ней возник домовой эльф.
- Возьми чистую склянку и наполни ее кровью, которую возьмешь у первого попавшегося Безликого. И живо, - потребовала Николь.
- Но Директор... Это же м-м-маг... Напасть на мага, - начал заикаться эльф.
- Безликий не маг, - рявнула Николь. - Выполнять, что приказала. Иначе убью.
Печально повесив ушки эльф исчез. И через несколько минут явился обратно. С полной склянкой чего-то грязно-красного в руках. Кажется, это все таки была кровь. Во всяком случае, стоило так полагать.
Николь отлеветировала склянку на середину поля.
- Грязь! - пронзительно хором закричали горгульи. И от этого оглушающего шума туман, затрепыхался как Гигантский Кальмар, а его клочья-щупальцы потянулись далеко за пределы поля. Кажется, с Безликим была неудачная идея. Абсолютно бесполезные создания.
Или же эти каменные твари хотели совсем другой жертвы. И Директору оставалось лишь с ужасом осознавать какой. А щупальца тумана подползали все ближе, как будто пытаясь сомкнуться за спиной и отрезать пути назад. Нужно было решаться, и быстро.
- Подавитесь, - оскалилась Николь. И трансфигурировав из нескольких травинок под ногами нож и чашку, рассекла себе руку и нацедила несколько глотков крови.
Чашка с кровью, подчиняюсь заклинанию левитации, уплыла на середину поля.
- Чище. Валахия, Вюртемберг, Трансильвания, Хольштайн, Тюрингия, Олтения, - как заклинание забормотали, точнее отвратительно заскрипели камень по камню гаргулии и вдруг снова как гром пронзительный крик, - Ни капли с этого острова! Ни капли!
И туман зашевелил щупальцами еще злее.
- Джентльмены, кому-то сегодня быть героем, - объявила своим спутникам Николь, для убедительности стиснув рукоять палочки, намекая тем самым, что времени на раздумья нет, а оглушенный заклинанием тоже считается добровольцем.

Снейп пожал плечами: вместе — так вместе. Ничего против того, чтобы близко подойти к туману и попытаться понять его природу, он не имел. Признаться, в нем даже на несколько мгновений загорелся давно позабытый огонек исследовательского интереса. Впрочем, надолго ли? Однако изучить туман самолично все же требовалось — Северуса совершенно не вдохновляла перспектива отправления в отравленную массу Безликих, будь то это Лили, или иные несчастные. А ему — молодому профессору — вряд ли Директор позволит сунуться в ядовитые клубы. В противном случае, кто будет вести зелья в ближайшие дни? Верно.
Путь до квиддичного поля они преодолели в молчании. Снейп думал о превратностях судьбы. Ситуация в мире ухудшалась с каждым днем все сильнее и сильнее. Даже от Хогвартса, который еще пару лет назад ассоциировался с витающим в воздухе ощущением счастья, с коконом защищенности и тепла, осталось лишь мрачное ощущение надвигающейся опасности, чувства безысходности и тотальной безнадежности. Снейп, как и многие другие обитатели замка, ощущал себя совершенно неспособным как-то повлиять на ситуацию в магическом мире. Остро не хватало Дамблдора с его хитро прищуренными глазами и извечно неизменной цитаты «хочешь изменить мир — начни себя». Гоблин раздери! Снейп бы и вправду не отказался сейчас оказаться в Директорском кабинете, давясь приторно-сладким чаем под укоризненным взглядом прозрачно-голубых глаз и слушая витиеватые рассуждения о морали, жизни и его — Северуса — места в нем. Однако Дамблдора нет. Как и нет каких-либо сведений о нем: в Азкабане ли на самом деле, мертв ли старик или запрятался глубоко в подполье. Для себя Снейп решил, что не будет верить любым слухам, пока не увидит тело Директора собственными глазами.

Снейп остановился в непосредственной близости от клубившегося плотного тумана, почувствовав, как щеки и лоб вмиг вспыхнули колющей болью. Вот только природа тумана, как и его цель, все так же оставались вне понимания. Николь сделала пару шагов вперед и Снейп было дернулся в попытке ее остановить, но передумал. Кому-то же надо это было сделать.
Представление, разыгравшееся перед их внимательными и ошеломленными взорами и завораживало, и пугало. Северус в ужасе вперил свой взгляд в оживших каменных горгулий. Которые мало того, что сорвались со своих насиженных мест, так еще и вполне осмысленно что-то... варят? Снейп машинально привстал на носки, пытаясь разглядеть цвет варева в кубке.
— Крови, — тихо повторил Северус вслед за горгульей, вслед за Николь фон Эджин. — Кровь — самый ценный ингредиент.
А ценность сего ингредиента определяется чистотой... Снейп покачал головой — кровь Безликой ничего не даст, наоборот, может испортить зелье. Что, собственно, и выказала одна из горгулий. Впрочем, кровь чистокровной их тоже не удовлетворила. Снейп нахмурился. Ему на ум не приходило ни одно зелье, для которого была бы важна география возникновения крови. Пожалуй, это явление стоит изучить. Очень внимательно изучить.
— Вы правы, мистер Лестрейдж, — сквозь зубы процедил Снейп. Его нечистокровность — а лучше сказать полукровность — проклятием висело над ним на протяжении всей его жизни. Порой трансформировалось в камень на шее, что утягивал на дно.
Снейп встал слева от Рабастана. Проводил взглядом сначала одну каплю кровь, затем вторую, третью... Проводил цепким взглядом чашу, уплывшую внутрь тумана. Тягуче шли мгновения — не происходило ровным счетом ничего. Северус почувствовал, как по вискам скатились первые капли пота.
— Увы, — после некоторого молчания отозвался профессор зельеварения. — Современных зелий, для которых используется кровь волшебника, не так и много, но ни одно не подходит под то, что мы имеем честь сейчас наблюдать. Старинных зелий времен Салазара Слизерина и/или даже самого Мерлина, для которых используется чистая кровь мага, полагаю, очень и очень много. Предположительно, рецепты подобных составов либо были утеряны, либо осели в фамильных библиотеках известнейших представителей древнейших родов магического мира. Уверен, если бы вы порылись в собственной фамильной библиотеке, вероятно, был бы шанс найти нечто... схожее. Однако. Могу лишь сказать, что и горгульи, и зелья с кровью мага в большей своей части призваны для защиты и/или восстановления — будь то это плоть или душевное равновесие. Иных вариантов на данный момент у меня нет.