С того первого и последнего раза, когда он тут был, ничего не изменилось. Здесь никого не было, все осталось на тех же местах. А уж он-то чувствовал такие вещи. Поэтому сориентироваться в темном помещении, в котором прежде уже находился, не составит труда.
Аккуратно обойдя первый сундук, от которого пахло стариной, застаревшими износившимися тряпками и потертыми страницами книг, он уже хотел было сделать шаг в сторону, чтобы избежать столкновения с гобеленом и помочь Эрике в этом нелегком деле, как хаффлпаффка все решила сама за себя, напоровшись-таки на засохшую голову старого эльфа. Коротко вскрикнув, она начала падать. На Ллойда. Мгновенно сориентировавшись, он подхватил Эрику за талию и застыл на месте, в ожидании столкновения. Он бы и не прочь перейти с Эрикой в горизонтальное положение, но не так резко и когда не знаешь, что ожидает голову при падении – острый край сундука или морщинистое ухо домового эльфа. Немного смягчив падение Эрики, он инстинктивно крепко прижал ее к себе.
Тишина. Оглушительная, обволакивающая. Не слышно ни стука взволнованного сердца, ни прерывистого дыхания. И куда делся гуляющий по щелям суровый февральский ветер? Куда запропастилась крыса, что упорно скребла деревянный пол? Он лишь ощущает близость тела и приятную на себе тяжесть. И непонятное волнение, что растеклось по всему телу, задержалось в горле и осело легкой дрожью в коленках и на кончиках пальцев.
Скользнув рукой вверх по напряженной спине девушки, он зарылся ладонью в волосы и повернул ее голову так, чтобы она находилась напротив его.
- Все в порядке? – спокойным, ровным, но почему-то очень тихим голосом поинтересовался Ллойд. Его дыхание сейчас, наверное, щекочет губы Эрики, но об этом он подумает как-нибудь потом.

И в голове абсолютная тишина, вакуум, пустота. Куда делись стайки мыслей? Как они посмели его покинуть? И как-то сосредоточиться на чем-то одном не получается. Но взгляд цепляется за локон, выпавший из общего букета кропотливо уложенных волос. За алеющий румянец на ее щеках. За еле уловимую дрожь ее тела. За рваное дыхание, срывающееся с ее губ.
А потом и эти последние крохи самообладания разлетаются, размахивая пестрыми крылышками. Когда она случайно задевает его губы своими. И так не хочется терять это неуловимое прикосновение, и так хочется снова к ним прижаться, чуть сильнее, ощущая, а не ловя уже ускользающее пугливое наслаждение, подаренное ее губами. И как-то стало не важно, «что?» и «как?». Главное, «где?» и «с кем?».
И чтобы ни в коем случае эти губы не отстранились, Ллойд оплетает их обладательницу руками за шею и притягивает к себе, чтобы смешать их обоих горячее дыхание, что бы, наконец, перестать себя сдерживать. Что бы, наконец, стать нежным и дарить свою ласку. И получать в ответ чужую. И наслаждаться каждым полученным моментом.
И Ллойд понимает, что он слабовольный человек и ломается под тяжестью обрушившегося на него удовольствия. Он готов упасть на колени и выпрашивать Эрику не отстраняться, готов умолять ее дарить эти мгновения наслаждения. Вот так, нежно и осторожно, не углубляя поцелуй, лишь невесомо скользя губами по губам. Пробуя и запоминая. Наслаждаясь самому и даря наслаждение ей. Лишь бы не спугнуть момент, не испортить мгновение, не уничтожить близость.

И уже совсем обнаглев, Ллойд вплотную прижимается к Эрике, сильнее притягивает ее за шею и углубляет поцелуй, лаская сначала верхнюю губу, затем спускается к нижней, приводя язычком по ней, будто прося поддаться его напору. А потом он теряет всякий контроль и целует девушку уже не разбирая куда – в скулу, в бровь, в кончик носа, в уголок губ… И шалеет от нежности, что переполняет его сердце и душу.
Запечатлев еще один легкий поцелуй на ее губах, Ллойд отстраняется и гладит ее по волосам. Ему нужна ее реакция, что все происходящее ей понравилось, что она была не против… Снова их обволакивает эта оглушительная тишина, в которой утонули все остальные привычные звуки. Так тихо, что не слышно собственного дыхания и биения сердца.
А затем эту тишину распарывает оглушительный грохот. Ллойд инстинктивно прижимает к себе девушку, пригибаясь. Но нет, это всего лишь летучая мышь, которая, сорвавшись с потолка, обсыпала их серой пылью. Рассмеявшись, Ллойд тряхнул головой, пытаясь очистить свои волосы. Бесполезное это дело. А вот у Эрики запорошило пылью только плечи. Смахнув пыль, Ллойд улыбнулся и показал на усевшуюся на старом шкафу мышь.
- Бесстыдная шпионка, подглядывала за нами, - Браун нащупал ладонь Эрики, переплел их пальцы. – Пойдем, здесь опасно находится.
Потянув девушку в противоположную сторону, Ллойд подошел к квадратной двери, взялся за металлическую тонкую ручку и резко дернул на себя. На них сразу налетел недовольный, холодный, февральский ветер. А перед глазами открылся ночной небосвод во всей своей красе. Браун обнял Эрику за плечи и подтолкнул.
- Добро пожаловать на крышу Хогварста. Это… иной мир. Здесь все не так, к чему мы привыкли. Здесь все живет по своим законам. Жизнь нетороплива и полна красок. Ты скоро сама в этом убедишься, - прошептал он ей на ухо, не отводя взгляда от мерцающих на черном небе звездочек.

А в воздухе витала чистота, непорочность, непокорность… Ллойд несколько раз глубоко вдохнул тяжелый зимний воздух. Горло перехватило, а нос защипал от такого вопиющего и возмутительного отношения к себе, от силы трения мороза о нежную кожу.
Тихое, умиротворенное и прекрасное место. Браун назвал бы это колыбелью жизни. Здесь можно отдохнуть не только от набившего оскомину мира, но и от самого себя, от мыслей и проблем, полностью растворившись в ночной темноте, затерявшись среди сияния звезд, улетев вместе с легким ветерком… Ллойд достал из кармана платочек с нарисованным на нем каким-то мультяшным героем. Смутившись, он быстро достал волшебную палочку и трансфигурировал платок в толстое покрывало. Рисунок никуда не делся, а только увеличился в размерах, пропорционально самому покрывало. Смутившись еще сильнее, хаффлпаффев расстелил его на черепичной кладке, наложил согревающие чары и уселся на одеяло, закрыв ногами и пятой точкой улыбающуюся до ушей коричневую мышку.
Эрика тем временем наслаждалась видом и, кажется, попыталась достать одну из звезд. Ллойд улыбнулся, улегся на покрывало и поднял руки вверх. Выставив ладони к небу и растопырив пальцы, он подвел ладони друг другу. Между соприкоснувшимися указательным и большими пальцами получился неровный ромб. Хаффлпаффец прищурился и двинул конструкцией влево. В его обзор попало три звезды. Одна самая яркая, а две другие меркли на ее фоне. Ллойд опустил руки и снова посмотрел на Эрику.
- Не все в наших силах… - Ллойд пожал плечами. А ему бы хотелось сделать Эрике такой подарок – достать с неба самую яркую звезду. И он обязательно что-нибудь придумает. – Но в чудеса верить надо. Они тоже случаются.
После минутного молчания, Браун похлопал ладонью по покрывалу рядом с ним и позвал Эрику:
- Иди ко мне.