Она затылком чувствовала взгляд Малфоя, который, толи собирался вновь кинуться на нее с кулаками, толи наоборот хотел извиниться. Сейчас ей было уже все равно. В душе образовалась тянущая темная пустота, причиняющая боль. Это было странное чувство, не похожее на что либо, испытанное ей ранее. Она действительно любила Люциуса. Сначала это был просто интерес к надменному светловолосому мальчишке, который был старше на два года, но, казалось, что разница между ними чуть ли не в десятку лет. Потом влюбленность, которую Нарцисса глушила флиртом с другими, не желая становиться лишь очередной пассией красавца блондина, которые гроздями висли на его плечах, в стремлении показать себя со всех сторон и обратить на себя его внимание. А к пятому курсу это чувство переросло в нечто большее. Нечто, что заполнило ее душу светом и желанием открыться этому юноше. И как-то так получилось, что он обратил на нее внимание. И она была поражена тем, что он ей открыл. Это был другой мир, еще более совершенный, еще более желанный. И вот как все это рухнуло в одночасье. Там, где с появлением этого чувства, был свет, теперь зияла глубокая черная пропасть, наполненная страданиями и болью.
Люциус пошел прочь из зала, а девушка только было вздохнула с облегчением, начав собираться на предстоящий урок. Но вдруг на пути слизеринца возник Хью Аллингтон, ставший одним из свидетелей этого представления. Он явно был возмущен поведением Малфоя, о чем не преминул поведать тому. А еще он что-то говорил о красоте Нарциссы, но она практически не слушала. Сейчас ей было настолько больно, невыносимо, что слова Хью долетали до ее сознания исказившимся эхом. Но то, что произошло дальше. То, что яростно прокричал Люциус в лицо Аллингтона, разом встряхнуло девушку. «Х.А.», она практически забыла об этом. Практически выкинула из головы все мысли о посылке и отправителе. Неужели, Хью действительно был тем, кто прислал ей этот удивительной подарок? Может ли быть такое? Да, нет, этого не может быть. Они ведь хоть и неплохо общаются, но чтобы так далеко зайти, нужно гораздо большее. Но если не он, то кто тогда этот «Х.А.»? Нарцисса окончательно запуталась во всем этом деле. Она лишь непонимающе взирала на то, как Люциус схватил Хью за грудки и теперь трясет, угрожая скорой расправой. Это было как-то неправильно неуместно. Она не могла поверить, что эти шикарные розы – посылка Аллингтона. Даже, опираясь на карточку с инициалами.
А может Хью так решил отомстить Малфою? Но вряд ли бы равенкловец опустился до такого. От переизбытка нахлынувших мыслей, которые метались внутри черепной коробки, как пчелки, залетевшие в дом и желающие выбраться наружу, поэтому упорно таранящие оконное стекло, у девушки разболелась голова. Ей отчаянно захотелось, чтобы этот кошмар разом прекратился, потому что иначе, она либо сама прибьет Люциуса, либо наложит на себя руки.

Хью схватился за руки Малфоя и попытался ослабить железную хватку слизеринца. Это было непросто. Тогда он ударил ребрами рук по рукам Малфоя и тому пришлось разжать руки. Равенкловец продолжал держать юношу за руки, словно боясь, что тот еще раз попробует выкинуть какой-нибудь прием. Ведь многим из нас в драке действительно приходилось иногда хватать соперника за руки, когда ты уже не хочешь драться и пытаешься тем самым угомонить драчуна. Люциус резко встряхнул руки, освобождаясь от, сжимавших его кисти, рук Аллингтона. Он пристально посмотрел равенкловцу в глаза своим холодным взглядом, который был полон ненависти. Он подошел к нему ближе и пытался говорить как можно тише. Так, чтобы их никто не слышал.
- Ты не ответил на мой вопрос, Аллингтон, - прошипел Люциус, - Это сделал ты? Или нет?
Малфой по-прежнему внимательно вглядывался в лицо Хью. Тот, казалось, был спокоен. А, если бы подарил он, наверняка начал бы волноваться и оправдываться. А ответ, который он дал только что, говорил скорее в пользу его невиновности. Может быть, он здесь действительно не причем? Да и с чего бы ему посылать цветы Нарциссе? Он же никогда особо не общался с ней и не показывал, что она ему нравится. Но Люциусу нужно было знать правду. Он решил докопаться до истины. А кто еще кроме Аллингтона мог это сделать?
- И если это сделал не ты, тогда кто же? - спросил юноша, стараясь сохранять спокойный тон, используя все свое хладнокровие, - Много ли у нас учеников с такими же инициалами?

Малфой сощурился и злобно ухмыльнулся.
- Если ты скажешь "нет", то останешься цел и невредим, - отвечал Люциус, - А если ты скажешь "да"...лучше сразу беги отсюда, как можно скорее, иначе рискуешь вообще остаться без ног.
Юношу ужасно бесило, когда вместо четкого ответа на поставленный вопрос люди начинают гнать всякую чушь, пытаться оскорблять, издеваться. Вот точно так же вел себя и Хью Аллингтон. Он никогда не нравился Малфою. И даже если он и не виноват в этом, он все равно получит трепку, если надумает и дальше дразнить его. Мысли Малфоя не заставили себя долго ждать. Последовал язвительный и ехидный вопрос, не согласится ли он, Люциус, отдать ему Нарциссу на сегодняшний вечер. На секунду юноша обомлел, словно не мог поверить в такую дерзость, в такое нахальство. В ту же секунду он выхватил волшебную палочку.
- Evolutio golpe, - вскричал слизеринец, направляя палочку на Хью. Того отбросило силой удара на несколько метров вперед.
Лицо Люциуса побагровело, глаза вновь налились бешеной яростью. Такого выпада он не ожидал. Еще одно язвительное словечко, еще одна попытка посмеяться над, и так уже униженным и проигравшем, слизеринцем, и он убьет Аллингтона. Убьет прямо здесь, в большом зале. Плевать, что с ним будет потом. Убивать он не боится, не боится он и наказания. Пусть делают, что хотят. Но он ни над кем не сжалиться и уничтожит любого, кто посмеет смеяться над ним, дразнить его или вставать у него на пути.