Люциус Малфой, заперев в подвале Снейпа и какого-то парня, имя которого слизеринец не знал, трансгрессировал в Хогвартс. Перемещение заняло несколько минут. Ради интереса он решил посмотреть, танцует ли еще кто-нибудь в Большом Зале. Однако все уже расходились. Как ни старался юноша, прищурившись, выследить своим цепким взглядом прекрасную фигуру со светлыми волосами в воздушно-белом платье, облегающем тонкий стан, у него это не получалось. Нарциссы здесь не было. Внезапно Малфой поежился. Но не от холода. Неужели из-за всего, что он делает, создает, поглощает, неужели из-за всего этого ему придется постоянно расставаться с девушкой, которую он любит? Оставалось только догадываться, что ждет его наутро. Люциус вздохнул и направился прочь, удаляясь от дверей Большого Зала, где все еще стоял Филч, облокотившись на стену, и, отнюдь не карауля вход, а мирно посапывая. Музыка понемногу стихала. В Зале сейчас играл медленный и мелодичный танец, под которой остались танцевать всего несколько пар. Что теперь делать? Нужно было выполнить задание Темного Лорда. Нужно найти Лили, а затем снова аппарировать в этот зловещий дом, находиться в котором вновь Малфою не очень хотелось. Но, в конце концов, у него не было выбора. Да и потом, разве он сам не ждал этого? Разве не желал увидеть боль в глазах любящих друг друга людей? Разве не хотел увидеть страдания рыжеволосой девушки и созерцающего их слизеринца? Хотел. Это был не только приказ, это была его инициатива, заветное желание, которое очень долгое время гнездилось в его подлой душе, не в силах претвориться в жизнь из-за отсутствия возможности. Но теперь она появилась. И была официальной. Давно у него не было серьезной авантюры. Наконец-то у него есть возможность проявить свои таланты, попрактиковаться в ловкости и темной магии, насладиться мучениями и страхом своей жертвы, и доказать преданность своему повелителю. И он решил приступить к своей миссии как можно быстрее. Где могла бы быть сейчас гриффиндорка? Зоркие глаза Люциуса еще во время бала увидели, как Снейп удаляется из Зала явно не в самом замечательном состоянии. А за ним пошла и сама Лили. Быть может, они поссорились? Но, во время того, как Малфой еще танцевал с Нарциссой, Северус, по всему видно, был похищен и оказался у Темного Лорда. Что же стало с Лили? Можно предположить, что они либо поговорили и расстались, каждый направившись к себе, либо, что тоже вероятно, договорились о встрече где-нибудь, но Снейп не явился туда, а гриффиндорка пошла к себе. В обоих случаях, по предположениям Люциуса, мисс Эванс должна находиться либо в гостиной Гриффиндора, либо в своей спальне для старост. Но, в любом случае, путь Малфоя сейчас лежит наверх, в одну из самых высоких башен Хогвартса. В замке уже пусто. Последние, загулявшиеся и затанцевавшиеся студенты медленно брели из Большого Зала, каждый направляясь в свое крыло. Люциус рассчитывал на то, что его жертва спит, и поэтому не сможет сопротивляться его действия. Но опасность была в том, что его могли заметить, и даже не Филч, а последние, уходившие с бала дамы и кавалеры, которые вполне могли принадлежать к львиному факультету и направляться туда же, куда и сам Малфой. Слизеринец подошел к лестничному пролету. Через пару минут он был уже седьмом этаже восточного крыла. Он прошел несколько метров, войдя в коридор, который вел в гостиную Гриффиндора, общие спальни, а так же комнаты старост. Юноша, почувствовав, как сильнее начинает биться его сердце, огляделся вокруг. Везде было тихо и темно. Тусклое освещение шло, проникая в темный коридор, лишь от заженных в гостиной свечей для тех, кому еще надо придти, переодеться или что-либо сделать. Поблизости не было слышно ни чужой ходьбы, ни голосов. Сделав глубокий вдох, Люциус сделал еще один шаг вперед...

Люциус медленно, стараясь ступать как можно бесшумнее, приближался к гостиной Гриффиндора сквозь длинный темный коридор. Внезапно он остановился. Тонкий слух слизеринца различил приближающиеся шаги, а звуки их, вне всякого сомнения, были вызваны соприкасанием каблуков бальных туфелек. Какая-то гриффиндорка возвращалась с бала и направлялась к себе в спальню. Как у всякого преступника, готовящегося совершить свое деяние, у Малфоя сильно ускорилось биение сердца, по коже прошли мурашки. Он почувствовал, как руки его начинают дрожать, а колени слегка подгибаться. Однако, как истинный аристократ и человек хладнокровный, он быстро совладал с собой и унял дрожь. Единственное, что еще осталось - это стремительное биение сердца. Люциус прижался к стене и затаил дыхание. Он надеялся на то, что проходящая мимо девушка не заметит его нешевелящуюся фигуру из-за кромешного мрака. Но надежды на это было мало. Шаги приближались. И вдруг, когда девушка, похоже, остановилась в нескольких метрах от неподвижного слизеринца, шаги ее внезапно стихли. Малфой понял, что она заметила его. Что ж, видимо, придется либо быстро убежать, пока она не распознала его и не успела ни о чем спросить, либо же показать себя и объяснить, что пришел сюда по поручению декана(которое он сможет выдумать за несколько секунд), и, на правах старосты, может вторгаться в гостиную Гриффиндора даже в такой поздний час. Если бы не роковое мгновение, Люциус сделал бы попытку бежать, но именно в это мгновение студентка подала голос. Юноша моментально узнал его. Он принадлежал Лили Эванс. Той, на которую он охотился в эту минуту. Люциусу показалось, что, от неожиданности и волнения, он вот-вот может сползти со стены, подобно клубничному желе, и опуститься на каменный пол. Она заговорила с фигурой, которую заметила, но не признала. По первым же ее словам слизеринец понял, что она приняла его за Северуса Снейпа. Почти не шевелясь, пытаясь сдержать дыхание, которое так и намерено было участиться, он слушал тираду Лили. Право, это было даже забавно. Она изливает свою душу в пустоту. Ее Снейп ее не слышит. Как это, наверное, ужасно - выворачивать свое нутро наизнанку, страдать, высказывая все человеку, который тебе дорог, а на самом же деле оказывается, что этот человек вовсе не тот, за которого ты его принимаешь, и ничего этого не слышал и, возможно, не услышит, ибо такие речи, идущие из глубины души и сердца, рождались и доносились очень редко. Нет, право, это было настолько забавно для жестокого и коварного слизеринца, что все волнение того мигом исчезло, уступив место мысленным насмешкам и презрению, испытываемого к сентиментальным фразам девушки, ее просьбам и мольбам. Люциус едва удержался от того, чтобы не рассмеяться. Из сказанного гриффиндоркой Малфой заключил, что у них состоялся разговор, где Северус за столько лет их дружбы, наконец, открыл ей свои истинные чувства, а она ответила непониманием и пытается объяснить, что тоже любит его, но лишь как друга.
«Вот не в восторге будет Снейп, когда узнает», - усмехнулся про себя Малфой, и тут же подумал, что может и сам, не упустив возможности ранить побольнее, сообщить ему об этом.
Но вот Лили кончила говорить. Настало время Люциусу сделать свой ход. Фигура, скрытая мраком, шевельнулась. Малфой сделал шаг навстречу Эванс. Он еще раз прислушался и быстро огляделся. Поблизости, кроме них двоих, не было никого ни видно, ни слышно. Время действовать. Другого шанса может не представиться. Он сделал еще пару шагов ей навстречу, выходя на свет, отбрасываемый со стороны лестничного пролета, и попадающий в коридор. Он открыл ей свое лицо. Свой бледный лоб, на котором проступали капельки пота, свои светлые волосы, струящиеся по плечам, свои холодные голубые глаза и искривляющиеся в усмешке губы.
- Это не Сева, нет, - с саркастическим оскалом произнес Люциус, - Но ты с ним скоро увидишься. Даю слово.
Не дав ошеломленной, оцепеневшей гриффиндорке опомниться, он вытащил палочку и почти в упор выпустил в нее заклятие Ступефай. Лили отбросило в сторону - она немного прокатилась по полу и потеряла сознание. Люциус стремительно метнулся к ней и крепко схватил за руку, зажав ее кисть своими длинными пальцами мертвой хваткой. После чего, вынув палочку, он произнес заклятие аппарации, чтобы переместиться в место, где их ожидал Темный Лорд.

В середине мрачной комнаты, где находился Волдеморт, появилось серебристое мерцание и через мгновение на этом месте возник Малфой со своей пленницей, которая все еще была без сознания.
- Ваше приказание исполнено, Милорд, - отрапортовал юноша, поклонившись повелителю, - Что прикажите делать с пленницей?

У стены в гостиной стояли старые напольные часы с маятником, их стрелки под треснутым стеклом циферблата были неподвижны уже очень и очень давно. С тех пор, как съехал последний владелец, подводить их было некому. Время в этом доме казалось и, правда остановилось, и, похоже, что останавливалось оно для каждого, кто находился внутри его стен. Сколько прошло с момента, как Люциус отправился в Хогвартс за девчонкой? Не мало, это точно. А с того момента, как ушла Николь? Минут пять? Десять? Темный Лорд в очередной раз по инерции взглянул на безжизненные часы, неизменно показывающие 12-30, и неожиданно замахнулся волшебной палочкой. Сорвавшееся с её кончиков заклинание порывом сильного режущего ветра выбило из часов все стекла, превратив их в мелкие осколки и развеяв по комнате. Бесполезнейший предмет интерьера. Магией можно было их починить, магией можно было задать им ход, но верное время они сейчас все равно не покажут. И Волдеморт решил их уничтожить, тоже магией, но совершенно иной по своей природе. Сейчас он планировал уничтожить еще два бесполезных предмета, занимающих собой пространство подвала. Поблагодарите за это одну гадюку. Николь прекрасно удалось под конец их совместного времяпрепровождения испоганить мужчине настроение. А главное она вовремя, пускай и не легко отделавшись, но все же уползла, заставляя теперь Лорда вымещать свою злость на всем том, что попадается под руку.
Собираясь уже пойти спуститься в подвал, поразвлечься с пленниками, Темный Лорд чуть не вздрогнул, когда посреди гостиной прямо перед ним появился Малфой-младший. Том его ждал, да. Однако он полагал, что тот, как все нормальные воспитанные люди воспользуется дверью.
- Аа.. Люциус, - флегматично протянул Волдеморт, глядя на своего явившегося таки слугу. - Ты так..., - сделал вид, что подбирает нужное слово, - неожиданно. Тебя стучаться не учили?
Волдеморту вовсе не доставляло удовольствия вечно отчитывать своих подчиненных, но, учитывая то, чем он тут занимался с Николь еще каких-то двадцать минут назад, и явись юноша раньше, все трое оказались бы в весьма неловком положении. Даже думать об этом не хотелось. Мужчина медленно опустил взгляд к полу, именно там, у ног слизеринца лежала без сознания девушка, та самая грязнокровная подружка Снейпа. Приблизившись к ней, Лорд с пренебрежением носком ботинка поддел её плечо и перевернул на спину - копна длинных рыжих волос частично приоткрыла лицо. Довольно симпатичная девочка, стоило отметить.
- Для начала, - спокойно отвечал Лорд на вопрос Люциуса, продолжая оценивать взглядом пленницу, - хорошо бы привести её в чувства.
Пытать ту, которая находится без сознания занятие совершенно бессмысленное. Хотелось видеть страх в её глазах, хотелось слышать её умоляющий голос, хотелось заставить унижаться перед собой, тем самым в полной мере насладиться её страданиями, прежде чем спустить с волшебной палочки заветную Аваду. На месте рыжеволосой девчонки в этих мысленных образах отчетливо представлялась белокурая немка, убить которую ему так и не хватило моральных сил - решил поиграть, да слишком увлекся. Сейчас Риддл был зол и на самого себя в том числе, за то, что проявил, как ему казалось, слабохарактерность, а ведь эту черту он презирал в людях более всего. Но он отыграется, на этой грязнокровке и на Снейпе, можно не сомневаться.

Из спасительного забвения, в котором не было н-и-ч-е-г-о Лили вырвал поток воды, хлынувший на нее сверху. Девушка закашлялась и напряглась, пытаясь сесть. Но сначала - открыла глаза, уворачиваясь от беспощадного потока...
Насмешливые голубые глаза, которые она обязательно будет видеть в самых кошмарных снах. Узкие губы, искривленные в усмешке. Лили испуганно дернулась, пытаясь отползти от склонившегося над ней юноши. Но он не стал насмехаться над ее неприкрытым страхом, а обернулся и заговорил с кем-то. Какой-то твердый угол за ее спиной заставил девушку остановиться и она машинально подняла взгляд, чтобы увидеть того, с кем говорил Люциус. Мутная дымка во взгляде прояснилась и она отчетливо увидела, как красным блеснули глаза мужчины, скучающее выражение на лице которого испугало ее еще больше, чем все презрение, которым мог облить ее Малфой.
- Кто вы? - возможно, не будь она так напугана происходящим, она бы погордилась тем, как твердо зазвучал ее голос. Стены небольшой комнаты, которая носила на себе следы запустения и неряшливости, словно сжимались над ней, нещадно болела голова, словно что-то пыталось выбраться из нее наружу через дыру в затылке и упорно раздирало ее когтями, стремясь продрать себе выход...Но она старалась изо всех сил - держаться, не показывать всей глубины охватившего ее страха. Ведь..возможно, это очередная шутка Люциуса, которой он хочет..хочет показать ей всю ее никчемность..Он ведь не может...может?
- Малфой, это переходит все границы, ты не можешь просто так использовать магию против студентов, тебя попросту исключат из... - она умолкла, когда взгляд мужчины остановился на ней и застыла в скрюченной позе, желая оказаться где угодно, лишь бы подальше от этих страшных глаз.