Откуда ни возьмись подул холодный ветер, пробираясь под мантию, царапая кожу маленькими иголочками. Северус раздраженно передернул плечами и обновил согревающие чары. Февраль на дворе, а они выбрались на прогулку в Лондон. Что за бредятина? Интересно, он одинок в своем сумасшествии или Меда так же как и он оказалась подвластна какой-то могущественной силе, что сейчас изобразило для них этот мир? Галлюцинация? Хотелось бы поверить, вот только снеговик, пар, образующийся при дыхании, и эта ночь казались слишком реальными. Он бы и рад поверить сказке, что крутит его воспаленное сознание, да не получается. Это на самом деле происходит.
Оставив снеговика в покое, Северус отошел на два шага назад, тщательно отряхнул руки и внимательно осмотрел полученное снежное тело. «Действительно, мое второе я». Но улыбка, которую изобразила Андромеда, была совершенно не в тему. Или в тему? Снейп прищурился. Было такое ощущение, что снеговик – грустный клоун, которого принудили улыбнуться осточертевшему ему миру. Чувствовал ли он себя сейчас подобным образом? Нет, ничуть. В общении с Андромедой хоть и приходилось дозировать информацию, во многом он оставался самим собой, не притворяясь и не примеряя на себе чужую роль.
Северус задрал голову вверх, скользя отсутствующим взглядом по ночному небосводу. Взор невольно зацепился за толстощекую ночную стражницу. Даже ее пятна сейчас выглядели как профессиональная издевательская ухмылка. Или это паранойя, которая в последнее время шагает за ним, наступая на подол его мантии и не отставая ни на шаг? Снейп отвел взгляд от луны и снова уставился на снеговика. Слепить ему пару? Слизеринец нахмурился – не самое лучше занятие для взрослых людей. И как-то поневоле перед глазами образовались некоторые моменты, как короткие отрывки его жизни. Вот ему всего пять лет, его день рождения. Он стоит на улице, закутавшись до самого носа и согревая руки в болтающихся концах теплого шарфа. А рядом с ними стоит маленький снеговичок, с длинной сосулькой вместо носа и камешками вместо глаз. Взмах маминой палочки – туловище становиться идеально круглым. Северус хохотал так, что у него сводило щеки и болел живот. Это веселье продолжается недолго… до момента возвращения отца с работы.
Второе воспоминание принадлежит более позднему возрасту Северуса. Кажется, это было начало зимы, за месяц до того дня, как ему пришло письмо из Хогвартса. Морозное солнечное утро, хрустящий снег под ногами, его слепящий глаза блеск… и рыжеволосая озорная девочка, которая, кажется, поставила перед собой цель - во что бы то ни стало поднять настроение своему мрачному темноволосому другу. А все началось с невинной игры в снежки. Сначала только она закидывала его снегом, на что Северус никак не реагировал – просто не знал, как вести себя в данной ситуации. Но попавший за шиворот очередной снежок разозлил Северуса. Схватив Лили в охапку, он повалил ее в сугроб. Но что странно, девушка совершенно не протестовала, наоборот, задорно и заразительно смеялась, что и Северус не смог сдержать улыбку. Вдоволь навалявшись в снегу, Северус помог Лили подняться и начал отряхивать ее пальто от прилипшего снега. Тогда Лили вновь рассмеялась и сказала, сгребая остатки снега с шапки, что «ты, Сев, сейчас похож на снеговика, которого бросили на половине работы». Снейп коряво улыбнулся и едко поинтересовался: «что, не нравлюсь?». Лили задумалась, внимательно разглядывая своего спутника, а Северус уже и перестал надеяться на ответ, когда она выдала, по его мнению, совершенно сумасшедшую и неразумную фразу. «давай слепим своего снеговика, а? Сев?» Снейп отрицательно покачал головой и пробурчал себе под нос, что если он не нравится Лили в качестве снеговика – то это уже хорошо. Осознание, что он ей вообще не нравится, пришло гораздо позже. А тогда ему хватило и этого ложного вывода, чтобы с нетерпением ожидать их следующей встреиу, а дождавшись, наслаждаться совместно проведенным временем. Тогда она его уговорила вылепить снеговика. Но это было в десять лет…
Снейп развернулся к девушке и начал внимательно рассматривать уже ставшие привычными черты ее лица. Будь он нормальным парнем и будь у него целое, не имеющее никаких зарубин и шрамов, свободно сердце, наверняка он отдал бы его Андромеде Блэк. Было странно думать о рэйвенкловке в таком ключе, но чего отрицать, если девушка ему действительно нравилась. Как приятная, умная собеседница, как хорошая спутница, как не похожая на всех индивидуальность, но… Эти бесконечные «но» ломают его жизнь, отравляя все его существование. Снейп качнул головой из стороны в сторону.
- Нам пора возвращаться, - его тихие слова перехватил легкий ветер и унес их куда-то в сторону озера.

Странно и непостижимым образом правильно было находиться здесь и сейчас с Андромедой, а не в Хогвартсе, на празднике жизни, на котором его никто не ждет и где он будет никому не нужен. А если еще учесть и последние события… этот прокол Мародеры и иже с ними будут припоминать ему еще очень и очень долго. Пожалуй, в долгосрочной перспективе в замке лучше не появляться ближайшие три года, но, увы, это не возможно. Значит, придется собрать свою гордость, выдержку и хладнокровие в кулак, с деланным видом проходить мимо Блэка и его компании и ни в коем случае не реагировать на их выпады. Он должен быть благодарен Андромеде за подаренный ею вечер спокойствия, отдыха от гнетущих мыслей и простого человеческого общения. И уже самому ни черта не понятно: почему он так ревностно охраняет свое личное пространство, почему отталкивает не желающего ему зла человека и почему просто не насладиться этим вечером? От себя уже не убежать и просто выкинуть, вычеркнуть из жизни прошедший вечер нельзя. Эта прогулка - часть его, кусочек памяти, который можно запихнуть в глубины своего сознания, но от которого не избавиться. Да и не зачем.
Северус передернул плечами и поднял взгляд на луну. Возможно, в глубине души, он надеялся, что Андромеда отмахнется от его слов и устроит-таки лепку снеговика, прихватив и угрюмого слизеринца с собой в детский мир. Да, ему бы этого хотелось. Совсем немножечко, чтобы позволять в мыслях снова вернуться в беззаботное детство, когда можно смеяться, не опасаясь сторонних насмешек и откровенного хамства. Даже если и понимание Андромеды его немножечко разочаровало, он не подал виду, что расстроен. Все-таки свою слизеринскую натуру не перекроить, а в данных момент она кричала о том, что рейвенкловке это и не нужно было, что она предложила ему это только из вежливости. Северус отмахнулся от тревожащих мыслей. Все чувства Меды вот они, на раскрытой ладони. В них нет фальши и злого умысла. И Снейп ей верил.
- Хорошо, - Северус кивнул. На наказании лишних пару минут не повлияют. Так или иначе, но за свое самовольное отступничество от школьных правил они еще поплатятся. Думать об это не хотелось. Северус вздохнул полной грудью, ощущая, как горло перехватывает морозный февральский воздух. Быть может, вот она – свобода?
Северус не имел опыта общения с девушками. Лили? Лили всегда была исключением из правил. С ней всегда было о чем поговорить: об учебе, о звездах, о жизни… Пожалуй, была лишь одна тема, которую он строго-настрого себе запретил – он никогда не говорил ей о своих чувствах, ни словами, ни жестами. Не решится, да и не нужно ей это совсем. Он просто наслаждался ее рассказами о прошедшем дне, скривившись, в очередной раз выслушивал смешные, по мнению Лили, похождения Мародеров и беззлобно комментировал их действия. С ней было легко и непринужденно. Даже паузы в их общении не были следствием неоконченного разговора. Они просто были и воспринимались как должное. Сейчас же Северус не знал, чем занять повисшее между ним и Андромедой молчание. Впервые за все время их прогулки он почувствовал себя… смущенным. Он не знал, чем это обусловлено, но уже чувствовал, что, возможно, грядет что-то очень важное. Неуютное чувство только усилилось, когда Андромеда спросила, можно ли попросить Северуса… Попросить что? Северус нахмурился. Он не знал ни женской психологии, ни их стандартных приемов. Сама ситуация, в которую он попал, по его глубокому убеждению, была абсурдной. Но надо отдать должное мисс Блэк за то, что она привнесла в эту абсурдность толику романтизма, понимания и комфорта.
Следующая реплика Андромеды повергла Северуса в ступор. Он непонимающе уставился на лицо девушки, которое медленно охватывал дрожащий румянец. Он не понимал. Хотел понять, но не мог. Какие у нее мотивы хотеть этого, так называемого, «общения» с ним? Разве она не понимает всю ненормальность такого желания? Или это своеобразная прихоть? Северус приказал заткнуться своему внутреннему голосу. Шумно сглотнув, на выдохе выпалил.
- Зачем? Зачем тебе это надо? – некстати пришло в голову, что этим вечером он уже несколько раз задавал Меде этот же самый вопрос, с теми же недоверчивыми и язвительными интонациями. Нет, он не хочет в очередной раз услышать рассуждения об альтруизме. Пожалуй, он вообще не хочет знать ответ на заданный вопрос. Он поднял руку вверх, пресекая возможность рейвенкловке высказаться и отменяя свой вопрос. – Нет, ничего не говори. Не надо.
Он устало потер переносицу. Посмотреть в глаза Андромеде оказалось непосильным действием, и он вперил свой взгляд в рыхлый снег по ногами. Покачнувшись с пяток на носки и наоборот, Северус развернулся и двинулся по заснеженной алее, расположившейся вдоль не спящего озера. Он нервно усмехнулся и дернул за низко свисающую ветку дерева. На него тот час же обрушился объемный ком мокрого снега. Северус замер на секунду, а потом хрипло расхохотался, сбрасывая с себя цепкий снег. Повернувшись к Андромеде, сквозь смех выдавил:
- За свою репутацию, значит, не беспокоишься?

Северус представил себя со стороны: растрепанный, запорошенный снегом, с раскрасневшимися щеками. Да уж, действительно, было от чего рассмеяться. Впрочем, к насмешкам ему не привыкать. Начиная с тех лет, когда маленький Снейп начал понимать окружающих людей и до настоящего времени, он всегда натыкался на насмешки. Их было много разных. Снисходительные, злорадные, удовлетворительные. Снейп их ненавидел. Но научился насмешке сам. Он много времени проводил перед зеркалом и тренировался. Сначала выходило скверно, а потом… Потом он привык и усмешки стали его частью жизни. Детей во дворе он быстро поставил на место, отвечая на их грубость собранно и язвительно. Вот только друзей от этого не прибавилось, ни убавилось. Лили же, казалось, ее просто не замечает. Вот и сейчас Андромеда упрямо смотрела куда-то мимо, вглубь. И Северусу это не нравилось. Он не привык, что под его защиту кто-то пытается пробраться. Впускать или нет - Снейп пока не решил. Не решался открыться.
Андромеда помогла ему очиститься от снега. Это выглядело таким обычным жестом, как будто для нее это в плане вещей. А может быть, именно так и было. Впрочем, виноватое выражение лица рейвенкловки отбило всякое желание съязвить что-нибудь по этому поводу. Северус мысленно пообещал себе поверить девушке. Совсем немножечко, чтобы разобраться в своем смятении.
- Ничего страшного, - тихо отозвался Снейп, растирая вмиг похолодевшие ладони. Он нервничал, ибо только что он показал себя Андромеде с совершенно другой стороны. Чувствовал он себя при этом неуютно. Но не потому, что было что-то не так. А потому, что он не знал мисс Блэк как человека и только мог строить предположения. Да, ее поведение о многом говорило, но ведь знать досконально человека невозможно. Что она может выкинуть? Северус нахмурился, пытаясь выбросить ненужные мысли. Он для себя решил, что попробует подружиться с этой девушкой, даже если снова будет предан. Ему не привыкать. Но в данный момент отказать ее просьбе отчего-то показалось совершенно невозможно.
- Спасибо, - совсем тихо сказал Северус, разворачиваясь и направляясь к лавочке, что находилась под незадачливым деревом. Расчистив сидение, Снейп присел на край и поманил рейвенкловку. Как бы ему не хотелось закрыть эту тему или хотя бы отложить разговор, нужно разобраться в данной непростой ситуации здесь и сейчас. Дождавшись, когда девушка присядет рядом с ним, Северус помолчал несколько минут, собираясь с мыслями, а потом тихо-тихо заговорил. В его голосе не было привычного яда, презрения и остальной негативной тональности. На Меду он не смотрел. Ему казалось, что если встретиться сейчас с ее глазами, то растеряет последние остатки самообладание и уйдет, оставив ее здесь одну. Сложно начать.
- Твое желание неправильное. Я трезво оцениваю свою внешность и свой характер. Со мной нелегко общаться. И я не понимаю, зачем ты сейчас терпишь все это. Не понимаю, чего ты хочешь и ждешь от моей… дружбы. Я уверен, что понимание значения слова «дружба» у нас совершенно разное, более того, я уверен, что отношение к данному качеству у нас диаметрально противоположное. Я не знаю, чего бы тебе хотелось получить от общения со мной, но уже не хочу тебя разочаровывать, а ведь это рано или поздно произойдет. Ты разочаруешься. И мне бы хотелось сразу оградить тебя от неоправданных ожиданий. Я не привык быть чьим-то другом, не привык давать советы, не знаю, как утешать или подбадривать. Для меня дружба – это terra incognita. Она мне не понятна и я стараюсь избегать ее. Несколько раз обжегшись, я больше не хочу напороться на раскаленные вилы. Я не хочу, чтобы и ты с ними столкнулась.
Северус отвернулся и вперил свой взгляд на диск луны, который был на две трети скрыт темным облаком. Вот слова сказаны, а в горле появился неприятный ком. Тишина, окутавшая их, казалась густой и объемной. Северус сглотнул и тихо добавил, раскапывая носком ботинка небольшую ямку из снега.
- Дружба со мной – это не то, чего могла бы хотеть такая девушка, как ты, в твоем возрасте.
Северус медленно выдохнул. Самое главное сказано, а что ответит Андромеда… Да, он чувствовал себя предателем, говоря эту речь, но он должен был убедиться в своих предположениях и найти подтверждение искренности Андромеды. Словно слизеринец в темноте аккуратно обходил грабли. Он помнил их примерное расположение. Но, быть может, сейчас он обходит совершенно безобидный предмет?

С каждым новым произнесенным словом Андромедой Северус хмурился все больше и больше. Надо ли упоминать, что он ее не понимал? Совсем. Как будто они разговаривали на разных языках. Она говорила непонятные ему вещи, не поддающиеся логическому объяснению, абсолютно неправильные. Разве такая девушка, как Андромеда, может такое утверждать? Внешность не главное в общении? Чушь! Жизнь ему доказала и продолжает доказывать обратное. Куда бы он не шел, всегда натыкался именно на неприязнь к его внешности. В детстве – из-за большого носа, черных глаз, которые казались злыми, непропорционально большой головы и сальных волос, его выгнали из детского общества, обозвав «носатым придурком». В «Хогварст-Экспрессе» Блэк и Поттер сразу же определили его в недруги, только окинув поверхностным взглядом – снова сыграли против него сальные волосы, крупный нос и поношенная мантия. В слизеринской гостиной к нему относились, как к недоразумению, поговаривали, будто Распределяющая Шляпа задремала на его распределении, ибо такой как он по определению не мог попасть на факультет чистокровных и благородных. Его презирали за нищету и низкое положение в обществе. Его не принимали всерьез, с ним никогда не считались. Снейп проглатывал молча обиду и мысленно делал пометки в памяти о своих обидчиках. Когда-нибудь они ответят за свои слова, а пока…
А сейчас Андромеда просто взяла и перевернула весь его мир вверх дном. Разве такое вообще возможно? Да, она права насчет зелья и интереса к сложности рецептуры, но разве это применимо по отношению к людям? Ему казался абсурдным сам вопрос, не говоря уже об ответе.
Северус недоуменно уставился на рейвенкловку, ничуть не смущаясь ее ответного взгляда. Бесконечное количество тем, на которые мы могли бы поговорить… Это шутка такая? Разве у них могут быть сходные взгляды? Он уже убедился, что отношение к жизни у них совершенно разное. Что может их… сблизить? Он часами мог говорить об алхимии, зельях и… темных искусствах. Будет ли ей это интересно? Возможно, зелья ее заинтересуют… на первое время. А что потом? Так или иначе, ее постигнет разочарование за то, что она вообще с ним связалась. Северус был непреклонен в этом заключении. Ведь так и будет. И не нужно никаких хрустальных шаров или гадальных карт, чтобы предсказать данную непреложную истину.
Северус чувствовал себя во второй раз обманутым и кинутым. Если после первого случая – а это произошло, когда он приехал в Хогвартс – он зацепился за плотину и даже умудрился на нее забраться, то сейчас ему казалось, что из-под него какая-то безумная, жесткая волна выбила эту поддержку и теперь он снова остался в океане непонятной жизни один, отчаянно барахтаясь руками и стремясь найти хоть что-нибудь, что помогло бы ему удержаться на поверхности. Он сделал глубокий вдох, сосредотачиваясь и отгоняя нарастающую панику.
- Ты… - он запнулся. Что он ей скажет? Он никогда не умел делать комплименты, никогда не умел подбирать добрые, а главное, подходящие ситуации слова, всегда говорил только то, что думал: прямо, не стесняясь и не выбирая выражения помягче. В таком случае, почему бы ему и сейчас не высказаться? Только правду и ничего кроме правды. Ведь истина – это не обязательно что-то плохое. И признаться, он вообще не видел ничего дурного в Андромеде Блэк. Разве что настырность, но это можно списать на обычное девчачье любопытство.
- Ты… - о снова предпринял попытку выразить свои мысли, - интересная. Ты – индивидуальность.
Да, именно так. Он непроизвольно повторил недавние действия Андромеды. Повернувшись в сторону, он сгреб с резной ручки скамьи снег и скатал снежок. Но не стал запускать в неизвестность, а продолжил катать его в руках, добиваясь идеального круга.
- Знаешь, находясь большую часть суток со слизеринками, иногда мне кажется, что они не живые, будто под «империо». Порой складывается ощущение, что у них нет души – только заложенные в раннем возрасте цели – выйти замуж за выбранного родителями мага, вырастить в себе чувства к нему и быть ему верной на протяжении всей жизни. Это неправильно. Они изначально лишены выбора. Они изначально потеряны для общества. Я имею ввиду, для среднего класса, который составляет бо´льшую часть мира. Разумеется, высший свет примет их с распахнутыми объятиями, и они будут считать себя выше нас всех, которые ниже по статусу. По их мнению, это правильно, так как данное знание привито еще в несознательном младенческом возрасте, но они… Впрочем, не важно. Ты – живая. Понимаешь? – Снейп пытливо заглянул в ее глаза, ища недоверие или непонимание. Их не было.
Он никогда и ни с кем не говорил на эту тему. Он даже сам для себя ни разу не формулировал данные мысли, а сейчас они как будто сами обретали форму и просились быть высказанными. Северус уже ничему не удивлялся. Этот вечер был до отказа наполнен сюрпризами.
- Однако, есть одно исключение, - он криво усмехнулся. – Нарцисса Блэк. Наверно, это наследственное.