Как бы хотелось Поттеру сейчас ринуться за пределы этого зеркального многоугольника, броситься да расцеловать мисс Эванс, потом повести на бал и протанцевать с ней весь вечер, а потом отвести на прогулку и водить вокруг Хогвартса всю ночь, самое интересное, что Джеймс ни капельки бы не устал, а все эти действия совершал бы с искренним вдохновением. Но, увы, не суждено, если он переступит границу, то вновь станет невидимым, прозрачным, безмолвным. Казалось, что Лили в замешательстве, что она просто не знает как быть, в какой-то момент Поттер искренне пожалел, что всё это затеял. С ним бы пошла любая? – Ну, зачем лишний раз тешить самолюбие оленя, ведь потом сама же Эванс будет обвинять его в огромном эго, которое между прочим раздувают подобными словами.
Наконец, она сказала, то что Джеймс хотел услышать, те слова о которых он мечтал. «Да, я пойду с тобой на бал». Сейчас гриффиндорец бы начал прыгать, завывать от радости, обнимать первого встречного, обнимать саму Лилю, в эту минуту он даже готов был обнять его величество Нюниуса и расцеловать его на радостях, а затем хлопнуть по плечу и сказать «ну ладно, брат, не расстраивайся, не всем же так везет». Но у Поттера никогда не получается так, как хочется, вечно всё никак у людей. Сейчас он в западне, из которой выбраться, похоже, нереально, он видим и даже слышим, но толку ровным счетом от этого никакого. Лишь только дебильная улыбка, растянувшаяся по его лицу, выдает его истинные чувства. Улыбка наслаждения.
- Лили… - неожиданно сказал он её имя, это имя ему хотелось теперь повторять бесконечно – эх, Лили, если бы я мог выйти за пределы, я бы… я бы … - самое главное не испугать девушку лишними словам – я.. я просто очень рад, я даже на радостях пойду на этот бал и буду пристально за вами следить, мало там чего, мало ли Нюнчик захочет не просто с тобой о зельях разговаривать, - Поттер усмехнулся, но тут же осекся, всё-таки, смелые комментарии в адрес её лучшего дружочка чреваты последствиями.
Джеймс мог сказать еще много слов, но вот только при всей его смелости никак он не мог признаться Эванс в истинных своих чувствах. То, что он сказал эту несложную фразу про то, что из всех прекрасных дам Хогвартса он выбрал бы только одну – рыжую и зеленоглазую, стоило неимоверных усилий, сказать что-то большее вряд ли получилось бы, но можно было бы попробовать.
- Ты, ты… ты кстати прекрасно сегодня выглядишь, - Поттер не нашел ничего лучше, кроме как заполнить паузу именно этими банальными словами, между прочим он не врал, Лили для него была прекрасна в любом виде, в любом состояние, независимо от времени суток и её настроения, порой он сам задавался вопросом и как только ей удалось завладеть его сердцем и не отпускать уже несколько лет это самое сердце на волю.

Вот, почему, у такого чудесного, замечательного, всеми любимого и, самое главное, скромного Поттера, вечно всё никак у всех нормальных людей? Почему он практически умер, превратился в бестелесный дух, а не, к примеру, сломал ногу или руку, или на крайний случай не получил сотрясение мозга? В последних трех случаях ему могли сопереживать, хорошенькие девушки бы ухаживали за ним, и, если бы посчастливилось, Эванс была в числе этих самых девушек. А теперь оставалось считать часы до момента, когда все позабудут Джеймса Поттера и Сохатый просто превратится в легенду и то, наверняка, недолговременную. А Лили Эванс тем временем, сначала нахмурилась, услышав, как её любимого дружка назвали «Нюнчиком», хотя вот Поттер считал это имечко довольно милым, прям, даже можно сказать уменьшительно ласкательным. А следом, Эванс, казалось, смутилась и начала, как и все девушки оправдывать свою красоту, мол нет, она еще не проснулась и всё в ней не так. Хотя Лили вряд ли можно было назвать одной из многих, вряд ли её можно было сравнивать со всеми девушками.
- Нет, Лили, именно такой ты мне нравишься, именно такой.. – хотелось сказать, что именно такой он её и любит, но парень запнулся, опустил голову вниз, откинув рукой волосы со лба, поправив на носу очки, пытаясь занять свои руки, найти какие-нибудь жесты, чтобы скрыть волнение. Потом, он вновь посмотрел на Лиллиан, и внутри всё сжалось от того, что он был бестелесным духом, не имеющим силы подойти к ней, обнять её, выйти за пределы этой зеркальной фигуры, оказаться рядом, а затем гордо повести её на бал. В любом случае, она в данную минуту была рядом, стояла напротив него, смотрела на него, и стоило откинуть свои собственные запредельные мечтания, стоило довольствоваться тем, что она просто здесь. Что она просто может его видеть и даже слышать, и, может быть, сегодня в день всех влюбленных она поймет насколько ему дорога, насколько ему тяжело быть всегда вдалеке от неё.

Судя по всему, приз как самой призрачной сущности из здесь находящихся Поттеру не светил. Были и более эфемерные субстанции - как будто бы смятение Лили, как будто бы она поверила, как будто бы есть шанс высказать все недосказанное... Да, есть куда более призрачные вещи, чем его нынешнее состояние.
Разговор вновь вернулся в началу, Лили пыталась снова спрятаться за практичностью, Поттер вновь искал слова, которые, как на зло, все так же находились.
- Помочь... Ты мне уже помогла...
"Не то, совсем не то. Она же может уйти."
- Ты сделала утро одного призрака светлее и счастливее...
И опять упрямые слова никак не хотели складываться во фразы.
"Да, еще пара минут в таком духе и сможешь претендовать на звание главного мямли школы," - мысленный пинок самому себе, чтобы хоть как-то вынырнуть из этого странного состояние, когда слишком много мыслей и чувств, но слишком мало слов.

- Совсем не призрак, - повторил он за Эванс.
"Да я вообще чёрт знает что и где! Просто мечта для какой-нибудь предсказательницы-шарлатанки - в комплект недопривидение. Природа лучше с черепахой обошлась..."
Всё не то, и всё это он передумал уже, казалось, миллион раз за последние пару (?) дней, что застрял между небом и землёй в буквальном смысле. И что толку от побуждения выплеснуть свои переживания на живых.
"Приплыли, Поттер. Уже делим всех на себя и живых... Ну, ещё черепах."
- А ты мне составляешь компанию в этой "непростой ситуации", - добродушно усмехнулся Джеймс, наблюдая, как она аккуратно присаживается.
- Ладно, чего анализировать. Так и свихнуться недолго.
Он уже почувствовал, что близок, как никогда раньше, к тому, чтобы смириться и принять реальность и происходящее в ней как данность и свою судьбу. Вроде чего-то предначертанного. И прыгать выше головы уже достало...
- Может, Дамблдор и совершит чудо, но я с ним поговорить не могу, а он, почему-то, не предложил и не попробовал вот это заклинание. Мы его откопали...
Со смирением пришло и сомнение во всём.