Лили была в ярости. Она буквально только что узнала, что что-то произошло вчера ночью с Северусом и он сейчас находится в больничном крыле. Судя по разговорам, которыми кишела гостиная гриффиндора, в этом, что было абсолютно неудивительно, были замешаны Мародеры. Девушка сегодня полдня провела в библиотеке, а с утра в туалете для девочек, который облюбовало себе самое неприятное привидение Хогвартса - Плакса Миртл, опять был устроен этой ноющей особой потоп. И поэтому она едва успела пообедать, после чего занималась эссе по ЗоТИ. Этот предмет ей давался нелегко, поэтому она уделяла ему гораздо больше времени и внимания, нежели остальным предметам. И вот - она узнает о том, что ее друг серьезно пострадал только тогда, когда близится отбой. Девушка остановилась у дверей, ведущих в царство Мадам Помфри, пытаясь отдышаться. Она не могла пойти спать, не увидев Сева. Как ужасно - если бы Северус был гриффиндорцем, то она чуть ли не первой узнала бы о случившемся от любого из сокурсников. Это ведь просто - сообщить другу пострадавшего студента.
Но нет. Он слизеринец. А слизеринцы не любили ее вдвойне. Мало того, что гриффиндорка, так еще и... Лили сделала глубокий вдох и тихонько приоткрыла дверь. В помещении было пусто и лишь одна кровать была скрыта за белоснежной ширмой. Пугливо оглядевшись в поисках Мадам Помфри, девушка на цыпочках приблизилась к ширме и заглянула за нее. Едва сдержала вскрик, обходясь судорожным вздохом. Все лицо юноши было покрыто ссадинами и синяками, губу пересекала глубокая рана. Он спал, отчего выглядел каким-то..умиротворенным. Таким Лили его еще не видела никогда. Спокойный сон, навеянный чудодейственными лекарствами Мадам Помфри словно стер с лица Северуса Снейпа угрюмость, недовольство, сухость.
"Идиоты. Как можно доводить до такого? Что они за люди такие, откуда столько ненависти?"
Рыжая гриффиндорка тихо опустила сумку на пол у кровати и аккуратно, чтобы не потревожить сон друга, присела на краешек кровати. Еще вчера он выглядел так..по-обычному. Немного утомленным, слишком бледным даже для себя самого..но обычным. Сейчас она была готова расплакаться от того, что с ним сделали.

Северус беспокойно заворочался на кровати, сжимая пальцы на одеяле. На лбу его проступили капельки пота, густые брови нахмурились, все лицо его, еще несколько мгновений назад спокойное, теперь исказилось болью. Лили испуганно вскочила на ноги, собираясь бежать за Мадам Помфри. Неважно было, что целительница скорее всего выставит ее за дверь, недовольно бормоча что-то про положенное время для посетителей. ЕМУ БОЛЬНО! Она уже выскользнула за ширму, когда услышала свое имя. Юноша тихо звал ее хриплым шепотом.
- Сев.. - гриффиндорка тут же вернулась на кровать, разжимая побелевшие от напряжения пальцы. - Сев, очнись, это всего лишь кошмар, просто плохой сон. - Она достала из кармана носовой платок и протерла напряженное лицо, не переставая шептать что-то утешительное, как, бывало, делала мама, когда маленькая Лили плакала во сне.
"Как они могли, как они могли!??" Рыжеволосая девушка отчаянно закусила губу, сдерживая слезы. Сев не в первый раз попал в Больничное крыло, благодаря этой четверке хулиганов, но впервые она видела его в таком состоянии, таким покалеченным.
- Проснись, пожалуйста.. - Она склонилась над ним, кладя руки на плечи слизеринца и легонько потрясла его.

Сон никак не отпускал его, терзая душу, кривя лицо..Лили уже была готова бежать за Мадам Помфри, этой полной целительнице с чудодейственными зельями и строгим нравом. Но Северус заговорил, все еще не разжимая глаз. Лили опять потрясла его, тихо зовя по имени. Ей было не по себе - наблюдать за обычно собранным другом, когда его терзает кошмар, навеянный чем-то сокровенным. Она всегда делилась с ним чуть ли не каждой мыслью, тогда как он не любил говорить о своих переживаниях. Лишь изредка поверял ей свои размышления, словно выставляя на ее суд.
Юноша внезапно раскрыл глаза и Лили замерла, пытаясь понять, проснулся ли он, или опять бредит.
Проснулся.
- Конечно, пришла.. - она неловко улыбнулась, словно пойманная на месте преступления, сжимая в руках повлажневший платок, которым опять промокнула лоб друга. - Как только услышала, что...сразу сюда...Сев, что случилось? - Лили осторожно коснулась царапины на лбу парня. Словно на него набросилось крупное животное. Они что, оставили его в Запретном лесу?? Это слишком даже для Сириуса и Джеймса.
- Тебе..снился плохой сон. - она нахмурилась, выпрямляя спину и осмотрела тумбочку на наличие болеутоляющих зелий. - Тебе больно? Может, позвать Мадам Помфри? Ты так ворочался во сне.. - поток ее слов прервался так же внезапно, как и начался. Она почти машинально поправила свой галстук, оправила воротничок рубашки. - Может, ты хочешь чего-нибудь? Я принесу. Эльфы на кухне ведь очень доброжелательны. Не понимаю, почему Дамблдор не освободит их. Они тоже имеют право на зарплату и на отпуск.. - Лили понимала, что несет чушь, но никак не могла остановиться. Слишком необычной была ситуация даже для нее, хотя чего только они не пережили вместе с этим бледным парнем.

Северус приподнялся на кровати, хотя Лили понимала, что ему больно. Девушка наклонилась, чтобы поудобнее поправить подушку под его спиной. Удивительно, но, даже будучи в таком состоянии, он был слишком упрям, чтобы оставаться распростертым на кровати, выказывая свою слабость.
- Я? - Лили нахмурилась, но не стала расспрашивать его о подробностях сна. Она видела, как этот сон взволновал юношу. Возможно, он мучался, вспоминая тот день. Да, скорее всего, так оно и было. Ей тоже часто снился он, с пылающими ненавистью глазами, презрительно выплевывающий это "грязнокровка". Девушка неуверенно оглянулась, не уверенная в том, что будет правильным послушать Северуса и не позвать к нему целительницу. Ведь не признается никогда в том, что ему больно. Ни за что.
- Это ужасно, Сев. Если бы в нашей гостиной не обсуждали - она поморщилась, даже не пытаясь скрыть, в каком русле обсуждалась эта ситуация - я бы не узнала до завтрашнего утра. Представляешь, никто ведь не подойдет и не скажет, это ненормально. - Лили погладила свободной рукой щеку слизеринца, обводя пальцем контуры уже выглядевших не так страшно царапин. Все же зелья мадам Помфри творили чудеса.
- Не говори так. Конечно, стоишь. Ты мой единственный друг. Единственный человек, который меня знает. Что было бы со мной без тебя? - гриффиндорка мягко улыбнулась, чувствуя, как под ее ладонью бьется сердце Северуса. - А нервы у меня железные, ты ведь знаешь.
Она не может это оставить просто так. Появилось стойкое желание тут же вернуться в гриффиндорскую гостиную и настучать по головам Мародерам.