Нарцисса по обыкновению проснулась рано. Уйму времени потратила на выбор наряда, который сегодня мог бы полностью соответствовать ее настроению. Мама с детства приучала дочерей, что первой мыслью по пробуждении должна быть именно мысль о том, что бы сегодня одеть. А уж о том, чтобы весь день проходить в пижаме или в какой-нибудь старой растянутой футболке с нечесаными волосами, и речи быть не могло. Да и слово «футболка» входило в разряд запретных в этом доме. Выбор девушки сегодня пал на серебристо-серый сарафан до колен на тонких лямочках. Ткань красиво переливалась на свету, а также добавляла в голубые глаза блондинки серебряного блеска. В тон ему из многочисленного обувного арсенала были подобраны босоножки. Волосы Нарцисса долго и упорно расчесывала, сидя перед зеркалом, решая, оставить ли их распущенными или же сообразить какую-нибудь прическу, в итоге завязала два длинных хвоста на затылке. Эта прическа сделала ее еще более миловидной, но явно скинула пару лет с ее шестнадцати. Завтрак, как обычно, прошел в традиционной блэковской манере: отец читал газету, Меда – книгу, мама рассказывала о планах на завтра, Бэлла фыркала и манерничала, а сама Нарцисса весело щебетала, внося свои коррективы в планы матушки. Матушка прислушивалась, хотя делала вид, что это не так, прикрываясь любимой фразой: «Я подумаю».
А после завтрака наступило время, когда все расходились по своим комнатам или другим помещениям, где каждый занимался, чем хотел.
Нарцисса сидела в кресле в своей комнате, держа в руках последний номер «Новой Магической Моды», который не вызывал никаких эмоций, кроме изнуряющих приступов скуки. Этот номер девушка тщательно просмотрела еще позавчера, когда сова только принесла его. Но ввиду того, что просматривать было уже нечего, да и в надежде, что-нибудь почерпнуть для своих эскизов, а также, в тайне надеясь, что первое впечатление было обманчивым и в журнале появилось нечто новое, Нарцисса продолжала листать его. И тут раздался стук в дверь, а потом дверь открылась и в комнату влетела Меда. Цисса чуть не выронила журнал от неожиданности. Глаза сестры горели, очевидно, какой-то новой гениальной идеей. Надо отдать Андромеде должное, ее идеи часто, даже очень часто, приходились по душе младшей Блэк. Особенно, когда это касалось способов убить скуку. В этот летний день Нарцисса многое бы отдала только бы за один приемлемый способ изгнать это мерзкое чувство, которое заставляло зевать и маяться.
Выслушав предложение Меды, девушка серьезно задумалась. Сперва о душевном здоровье сестры, а потом над самой идеей. В итоге ее мысли плавно перескочили на собственное душевное здоровье, и особо яркие образы ее собственного отправления в больницу Св. Мунго ей пришли в момент, когда Нарцисса проговорила:
- Давай, - откладывая опостылевшую прессу на журнальный столик. А ведь чуть больше месяца назад, на своем шестнадцатом Дне рождения, она свято верила, что теперь будет вести себя исключительно как леди, а леди не играют в детские игры. Но истинным леди и скучно не бывает, они всегда знаю, чем себя занять или у них всегда есть тот, кто не дает им скучать. Поскольку в ее случае не сработал ни один из данных вариантов, Нарцисса отбросила лишние мысли, решив, что раз игра в прятки ее развлечет, а лучше идеи все равно нет, то почему бы и не сыграть?
- Кто водит? – задала она следующий вопрос, не вставая с кресла и с интересом глядя на сестру, явно воодушевленную своей идеей не меньше.

Нарцисса внимательно выслушала сестру, при этом наматывая на палец белокурый локон. Что ж, ограничить место проведения игры территорией дома, было весьма разумно. Обширная территория сада поместья Блэк – была находкой для партизанов. Там действительно можно было спрятаться так, что искать пришлось бы до вечера и никаких гарантий, что найдешь. Домовики тоже, весьма неплохое уточнение. Вот с чьей помощью можно было бы исчезать в одном месте, появляясь в другом. Но это неинтересно. С одной стороны, прятаться – это хоть какое-то занятие, но долго прятаться – это также скучно, как торчать в своей комнате и листать дурацкий журнал. А иной раз и хуже, потому что, хоть матушка и следит за чистотой и порядком в доме, гоняя домовиков за каждую пропущенную пылинку, если такая обнаруживается, но в их поместье есть такие закоулки, куда матушка заглядывает, дай Мерлин, раз в год, а то и в несколько лет. И прячась там, можно нахватать столько пыли и грязи на юбку, что добровольная сдача на милость ищущему покажется заманчивой перспективой.
- Хорошо, - Нарцисса мысленно прикинула, где конкретно она могла бы спрятать так, чтобы Меда потратила хотя бы минут пятнадцать на ее поиски. Выбрав один из, на ее взгляд, забавных, но вполне предсказуемых вариантов, девушка решила, что при счете до тридцати, она вполне успеет добраться туда без участия домовика, плюс еще то время, которое сестра будет проводить поиски в других местах.
- Предлагаю, считать до тридцати, - объявила о своем решении Нарцисса, медленно поднимаясь из кресла.

Нарцисса вышла из комнаты, как только сестра начала считать. Сперва девушка хотела спрятаться в оружейной комнате, которая была расположена достаточно близко от ее комнаты, чтобы успеть добраться до нее и «залечь на дно». Но, выйдя в коридор, передумала, направившись в противоположную сторону. В ее душе медленно начинал просыпаться азарт, который обычно сопровождал Нарциссу в любой игре, а вместе с азартом просыпалась паника, которая кричала, что Меда, должно быть, уже подбирается к заметной цифре тридцать и вот-вот выйдет из комнаты, отправившись на поиски сестры. А Нарцисса все шла и шла по коридору, медленно переходя на бег, а потом уже и вовсе мчалась во всю прыть, не зная, какую дверь лучше всего открыть, да и не помня, что за какой дверью скрывается. А в поместье Блэков было что скрывать, и некоторые комнаты могли просто на прикосновение к дверной ручке отреагировать весьма своеобразно, а в некоторых случаях даже плачевно. Нет, убить, конечно, не убьют, но нанести с десяток колото-резанных ранений, всегда, пожалуйста. Когда время, по мысленным подсчетам младшей Блэк оставалось катастрофически мало, она все-таки решилась, затормозила у последней двери по правую сторону коридора и, резко распахнув, влетела в комнату. Глаза медленно привыкали к царящему там полумраку. Помещение было заставлено какими-то предметами, в темноте слабо поддающимися идентификации. Достав из кармана палочку и пытаясь отдышаться, чтобы не производить слишком громких звуков, Нарцисса прошептала:
- Люмос, - и вспыхнувший на кончике волшебной палочки огонек осветил комнату неверным, дрожащим светом. Девушка сделала несколько шагов вперед, ударившись об угол чего-то, накрытого какой-то пыльной тряпкой. Клубы пыли поднялись в воздух, а бедро отозвалось тупой болью. Чертыхнувшись, как вовсе не положено истинной леди, Нарцисса прикусила язык и двинулась дальше. С каждым шагом, ей казалось, что помещение становиться больше, а предметы в нем все теснее обступают ее со всех сторон. Она даже хотела повернуть назад и поискать укрытия в другом месте, но тут вдруг обнаружила миленький маленький деревянный стульчик, спрятавшийся между старым роялем и шкафом темного дерева. На него-то девушка и опустилась, подтянув коленки к подбородку и оглядываясь по сторонам. Место было укромное, но незнакомое.

В комнате творилось что-то странное. Нарциссе, то казалось, что кто-то на нее пристально смотрит, то, что, кто-то ходит там за нагромождениями старой мебели, то ли задевая вещи, то ли перебирая их. От этого становилось неуютно и хотелось немедленно покинуть помещение, но девушка старалась сдерживать этот инстинктивный порыв, занимаясь самовнушением. В данном случае было предостаточно пунктов, которые не позволяли ей покинуть комнату. Во-первых, она была леди, а леди, как известно, не выбегают из комнаты сломя голову и, голося во всю глотку, даже если очень хотят. Ну, а во-вторых, она была Блэк, а Блэки не боятся каких-то странных звуков, шорохов и мнимых существ, якобы бродящих по комнате и переставляющих вещи.
Спустя минут пять, а то и десять, девушке стало казаться, что вещи, собранные в этом помещении, живут своей отдельной жизнью, глубоко и хрипло дыша, переговариваясь между собой скрипучими голосами, стряхивая с себя клубы пыли. Пыль вздымалась в воздух, клубилась, стараясь заполнить все вокруг, забить нос. Нарцисса чихнула, и этот звук эхом отдался в этой, казалось бы, совершенно не пустой комнате. И тут же ему стали вторить, подражать на разные лады, разными голосами, то ли вещи, то ли какие-то неведомые существа, собранные и запертые здесь. Выносить это более, Нарцисса не могла. Она попыталась подскочить со стульчика, но он, казалось, специально затормаживал ее движения, не желая отпускать. Поэтому девушка поднялась медленно, а потом потратила пару мгновений на то, чтобы отцепить подол, который запутался, зацепился. Пальцы ее дрожали, но она все вертела ткань между ними, хотя ткань не поддавалась, упираясь и, точно, тоже желая остаться здесь. Нервы юной Блэк сдали, и она рванулась сильнее, оставив на стульчики клок красивой серебристой ткани, наткнулась спиной на какой-то шкаф. Шкаф заворчал, зашелестел, заскрипел, распахивая дверцы и, точно желая, обнять хрупкие девичьи плечи. Нарцисса взвизгнула, отскакивая в сторону, но там ее уже ждал старый рояль, растерявший с десяток клавиш и теперь улыбающийся ей щербатой улыбкой. Раздался мелодичный звон, который он извлек из себя. И эти звуки, точно щупальца, потянулись к девушке, пытаясь схватить тонкие запястья, связать их и притянуть ближе. Нарцисса уже забыла все постулаты, которые пыталась культивировать в себе, уже напрочь забыла об игре, о том, что Меда ее ищет, что нужно, вроде бы, как-то сохранять тишину и конспирацию.
Она пыталась вырваться из этой комнаты, но раз за разом натыкалась на вещи, которые не хотели отпускать ее, стремясь притянуть к себе, захватить, оставить здесь.