- Для этого не обязательно быть моим подстраховщиком, - Снейп покачал головой, - если хочешь, я позанимаюсь с тобой, изучим яды, научу приготавливать пару-тройку самых... сильных и мучительных, помогу раскрыть все тайны приготовления и правильности выбора пропорций при смешивании, например, когда ты хочешь не убить, а лишь причинить боль... - Снейп говорил шепотом, затем добавил более беспечно и почти весело, - Это занимательно.
В мыслях вспыхнуло желание принять один из таких ядов, причем смешать именно как попало, чтобы яд подействовал наверняка - убил. Снейпа заволокла апатия. Все тот же вопрос "Как жить дальше", однако, добавился еще один "Кто я?".
- Я и есть то особо страшное, невиданное до селе и не поддающееся классификации чудовище, - пробубнил Снейп, - и не буду против того, что ты меня огреешь чем-нибудь потяжелее. Это пойдет мне на пользу. Мне нужно... проснуться, пробудиться от депрессии и меланхолии. Может быть... применить пару-тройку "ступефаев" для успокоения моей души? А лучше сразу "Аваду". Не бойся, в Азкабан не попадешь - составлю прощальную записку при свидетелях.
Снейп чуть-чуть улыбнулся. Говорить и думать о смерти было обыденным делом, и он уже не удивлялся, с какой легкостью говорит о суициде. Какая к черту разница?
«Кто я? Тварь, причиняющая боль близким людям, заноза в заднице чертовой уйме людей, замкнутый, хмурый меланхолик, ненавидящий жизнь всеми фибрами души, но и не желающий покидать этот мир просто так. Если и соберусь уйти, то сделаю как можно фееричнее, забирать с собой никого не буду – мне не нужны спутники на тот свет, а вот заставить страдать тех, кто намеренно причинял мне боль… Кто я? Монстр, жаждущий мести и справедливости. Равновесие. Все в мире находится в равновесии? Чушь! Жизнь несправедлива. Я хочу вернуть боль тем, кто причинил ее мне. Я не буду увеличивать дозу, всего лишь хочу отдать долг, разбить гранулы счастья тем, кто отнял капсулы счастья у меня. Я – мразь! Такова моя натура».
Снейп тряхнул головой, отгоняя мрачные мысли. Вернулась Нарцисса и Снейп, словно пристыженный, отвел глаза. «Тварь, причиняющая боль близким людям», - эхом отозвались его недавние мысли. Да, Нарцисса была близким человеком, для него – Северуса Снейпа. Намного ближе всех остальных. Но Снейп не впускал ее слишком глубоко в свою душу. Хм… Разве это можно назвать душой? Если бы она могла иметь материальную форму, на что бы это было бы похоже? Черное непроницаемое стекло, поглощающее, не отражающее, а именно поглощающее весь свет. Непробиваемое стекло для маггловских пуль, но уязвимое для ядерного оружия. Оружие, способное испепелить стекло – это Лили, а пули… пули – все остальные будь то это маги или магглы – все, кто наполняют мир собой. С какой силой не впивался бы в стекло отвердевший раскаленный свинец, он все равно бы отскакивал от поверхности, на самом же стекле не оставалось бы ни выемки, ни царапинки. Что происходит сейчас с этим стеклом? На поверхности в самом центре огромная зияющая дыра, от которой в разные стороны бегут, словно тонкие ниточки паутинки, уродливые трещинки. Он сам нанес этот сокрушительный удар себе. Виновность лежит только на нем. Ему жить с этой болью, сжав до судороги кулаки, стиснув до скрипа зубы, принять боль как неотъемлемую часть себя и…продолжать жить, бороться во что бы то ни стало.
- Так что за книгу ты мне должна была отдать?

Мысли. Мысли. Мысли. Было не так-то просто отвлечься от копания в себе и вспомнить о книге, которую задолжала Нарцисса. Северусу было неуютно под задумчивым взглядом слизеринки. Наверняка, пыталась смоделировать у себя в голове ситуацию, в которую попал Снейп. А разве нет? Кажется, она обо всем догадалась, не в общих чертах, а о самом главном. Слизеринец погрузился во вспоминания, когда он под действием галлюциногенного зелья бездумно облапывал девушку, просил прощения и кажется…нет, не кажется, а точно назвал ее другим именем.
- О, Мерлин, - Снейп побелел и закрыл лицо руками. В такую передрягу он еще никогда не попадал, ему стыдно как никогда. Конечно, на Нарциссу можно положиться – он никому ничего не разболтает, все останется между ними, но КАК Снейп будет смотреть ей в глаза после своего…фееричного унижения?! Это невозможно! Глупое положение. Глупое. Снейп готов казнить сам себя на месте, сдерживает присутствие дам, точнее одной – Нарциссы. Если Северус начнет крыть сам себя трехэтажным матом, а потом накладывать на себя темномагические заклинания – все, которые знает – он проиграет по всем статьям, а показывать свою слабость во второй раз он не намерен. Довольно!
Покружив подушечками пальцев по вискам, будто унимая боль, Снейп пересилил себя и посмотрел в глаза Нарциссы требовательно и невозмутимо. Если уж и принимать свое поражение, то с гордо поднятым подбородком и прямой спиной. В ее глазах не было усмешки, а только сочувствие и жалость. Ну, уж нет, уж в чем, а в ничьей жалости он не нуждается. Почти зарычав от досады, Северус выхватил книгу из рук девушки и отшвырнул ее на соседнее кресло.
- Я оценил твой юмор, - зло процедил Снейп, - Начнем с завтрашнего вечера? Как видишь, сегодя я еще не в состоянии.
Снейп содрогнулся от отвращения к самому себе. «Посмотри, до чего ты докатился, Северус Снейп! Падший темный демон с обрубленными крыльями. Ты находишься на самом дне вонючей канализации, ты слабое звено в цепи. Тебе не выплыть самостоятельно из водоворота реки под названием жизнь. Но ведь ты будешь бороться до последнего вздоха и кто знает, быть может, в один из серых дней звезды удачно расположатся над твоей головой и…» гаденько нашептывает внутренний голос. «Нет! Никаких «и»! Над моей головой всегда грозовые тучи, сквозь которые не пробивается ни один луч света этих звезд! Я не верю в эту чушь!». Дальше спорить с самим собой категорически не хотелось, и Северусу необходимо было отвлечься. Его блуждающие по комнате глаза наткнулись на вопросительный взгляд Нарциссы. «Только бы не стала задавать вопросы!»
- Почему ты не с остальными? – Снейп поморщился. Все, кому не лень находились сейчас в Большом Зале или где-то в окрестностях Хогвартса и глушили огневиски в честь сданной сессии.

Северусу стало стыдно. Действительно стыдно. Если бы он мог, наверняка, залился бы алым румянцем, но из-за особенностей кожного покрова и телосложения, Снейп мог только мучительно белеть и старательно отводить глаза.
- Тогда, почему ты носишься со мной, учитывая мое, - Снейп с отвращением осмотрел себя, - состояние?
На самом деле к алкоголю Снейп относился крайне категорично. Ему хватило примера любви отца к алкогольным напиткам, чтобы у Северуса навсегда появилась аллергия на алкоголь. Он не хотел стать таким, как отец. Снейп понимал, что он не такой, но боялся, что гены возьмут свое и рука сама потянется к бутылке. Однако, ничего такого не происходило. Снейп с отвращением смотрел на прилавки, заставленные различными бутылками и не чувствовал жажды, желания купить и надраться до зеленых гоблинов. Со временем это проблема стала отнюдь не острой, то ли из-за того, что отца он видел только два месяца в год, толи потому, что Снейп…другой.
Получается, сейчас Снейп сам не удержался и накинулся на алкоголь как…как последний… Противно об этом думать. Снейп попытался прогнать не прошенные детские воспоминания, но пытка не была засчитана. Вот Снейп сидит на кровати в своей комнате, заваливается – не заходит, а именно заваливаться - невменяемый отец, подходит к сыну и бьет по щеке с размаху с криком «Урод!». Вот маленький Северус весь в слезах сидит на кухне под столом, его скрывает большая белоснежная скатерть, а в это время, пьяный Тобиас орет на Эйлин за то, что родила такого недоумка как Северус, за то, что он не такой, как сам отец… Своими погаными грязными руками хватает Эйлин за талию, плечи, запястья, оставляя багровые отметины и распаляясь все больше. Вот повзрослевший Северус – ему 11 и скоро должно прийти письмо из Хогвартса – снова стоит напротив пьяного отца, молча слушая оскорбления отца, сжимая кулаки, но как только Тобиас замахивается рукой для удара, Северус резко разжимает ладони и отца откидывает метра на три от сына. Снейп подчинил себе свою силу, и теперь он уверен, что может защитить себя и свою мать.
- Скорее, подходящий момент для того, чтобы выпить яду самому, - пробубнил Снейп и в который раз отвел глаза от взгляда Нарциссы.

- Да ну?! – Снейп прищурился. Беззаботный тон Нарциссы его развеселил. Вот уж истинная слизеринка – никогда не говорит то, о чем думает, а точнее наоборот, говорит совершенно противоположное своим мыслям. В данной ситуации – это правильное решение. Если бы она снова начала ковырять его еще сочащиеся кровью и опухшие раны, то нет гарантий, что Снейп, в попытках прекратить чувствовать боль не пошел бы на крайние меры, хотя мысли только вокруг этого и кружились. Однако, в противовес, внутренний голос ехидно комментировал: «Что, вот так запросто сдашься?!». И Снейп, поддавшись на провокацию, начинал действовать по принципу «на зло», вопреки всему.
Нарцисса – луна. Она светит для всех, но в тоже время принадлежит только одному – Люциусу. Она – его персональный спутник. Ее ледяная красота завораживает, приковывает к себе миллионы взглядов, губит. Свет, исходящий от Нарциссы такой же холодный, как и ее белоснежная кожа, губителен для всех, попытавшихся приблизится слишком близко.
- Пожалуй, - произнес Снейп, растягивая слово по слогам, - Все же совершу благое дело, научив Нарциссу Блэк приготавливать отраву. О, уверен, будет много пользы для общественности. Кстати, неплохо бы тебя еще научить приготавливать настойку, выпив которую ты стала бы нечувствительная к афродизиакам. Думаю, для тебя – это необходимость.
Снейп приподнял уголки губ вверх, припоминая услышанный когда-то разговор между слизеринцами. Северус, как обычно сидел в самом темной углу слизеринской гостиной, вжавшись в кресло и читая книгу. Заметить его было довольно-таки сложно. Впрочем, слизеринцы не спешили шифровать свой разговор. Диалог был примерно такого плана: «Говорю же, она будет моей!», «Я бы на твоем месте не был бы так уверен!», «Я уверен в своих силах. Нарцисса будет моя!», «Малфой тебе устроит «легкую» жизнь!», «Плевать на Малфоя!» и так далее. Северусу пришлось закусить губу, чтобы не расхохотаться, когда эти двое - «тролли» в зельеварении – вдруг начали рассматривать афродизиак как один из способов влюбить в себя Нарциссу. То, что они прибегнут именно к этому способу – вероятность мала. Но если не они, возможно, будут другие. Не лучше ли подстраховаться?