Прошло две недели с того злополучного момента, когда Северус переступил порог Хогвартса в качестве преподавателя. Николь фон Эджин не обманула его и сдержала свое слово. Снейп был вознагражден за свое послушание. При иных обстоятельствах и при другой «награде» он бы счел ситуацию в общем-то приемлемой. Но не сейчас. Наградой ему послужила Лили Эванс. Или вернее будет сказать, кукла, когда-то носящая имя Лили Эванс. В первые мгновения, когда Северус увидел вошедшую Лили, его сердце зашлось в безумном танце – Лили, его Лили. А следующие мгновения, когда начала говорить Директор, приводя неоспоримые факты, пыл Северуса был разом охлажден.
Перед ним была Лили Эванс. Бездушная и пустая. Без собственных мыслей и целей, и до отвращения покорная. Снейп не представлял, что с ней делать. Николь говорила, что Лили – в помощь ему как домовой эльф. Четкая система: его приказ – ее выполнение. Обычные рельсы, и на шага в сторону. Снейп не знал, что ему делать с ней такой. Она сидела тихонько в углу, бездумно смотря на свои бледные ладони, уложенные на коленки, и ожидала приказаний. Она его не помнила. Ни единого признака узнавания в ее глазах. Она не помнила и себя. Только имя.
Было сложно понять, что это произошло именно с ней – с его Лили. А ведь она первая… первая, кто подвергся Корректирующему Воздействию. Снейп читал газеты и не верил. Разве в это вообще можно было поверить? Первые несколько дней Снейп исходил злостью. На Джеймса Поттера. Как эта сволочь посмела не уберечь Лили? Как он мог? А потом ярость ушла. Снейп ведь ничем не лучше Поттера. Точно так же не смог уберечь Лили от пагубного воздействия.
Первую неделю Снейп почти не контактировал с Лили. Признаться, ему было страшно. Страшно поверить в происходящее безумие. Так ведь не должно было случиться. Однако случилось. Он честно пытался называть ее про себя Безликой, но не выходило. Малейший взгляд на нее и в его сознании появлялась длинная цепь ассоциаций и воспоминаний из прошлого. Невыносимо больно. В такие моменты Снейп с головой зарывался в школьные учебники, готовя планы занятий и составляя задачи для практикума. Лили покорно находилась где-то поблизости, ничем не выдавая собственного присутствия и ожидая его указаний.
В первые выходные Северус скрылся за дверями темной секции библиотеки и, набрав огромную стопку книг, пытался найти хотя бы приблизительное описание того, что совершили с ней. Проблема была в том, что он не имел ни малейших исходных данных. Был ли это темномагический ритуал, или особое заклинание легиллименции, или влитое насильно зелье – он не знал. Любой из вариантов мог оказаться правдой. Сам Снейп склонялся к версии, что Корректирующее Воздействие – это из области легиллименции и окклюменции. К сожалению, книг по этим двум наукам в Хогвартсе было не много. А то, что было, ответов не подсказало.
Еще неделя ушла на то, чтобы выносить в себе некую последовательность действий и решиться на их выполнение. Решиться было сложно. Корректирующее Воздействие могло как угодно отреагировать на чужое вторжение. Снейп боялся, что своими действиями причинит Лили боль. Он не думал о том, что своими действиями он может ее убить. Думать об этом было страшно. Однако он не мог не попытаться.
Снейп вошел в лабораторию и привычно нашел Безликую в углу на стуле.
– Лили, – тихо позвал ее Северус. – Послушай меня. Я хочу провести серию тестов, направленных на изучение твоего мыслительного процесса.
Лили никак не реагировала, поскольку в его словах не было прямых указаний к действию. Он знал, что говорит это скорее для себя. Потому что по-другому просто не мог. Он должен был объясниться.
– Я влезу в твой разум. Если ты почувствуешь боль или нестерпимый дискомфорт, скажи мне об этом.
Снейп не был уверен, что она это сделает, ведь она под Воздействием призвана служить, а не перечить или как-то пытаться воспротивиться.
– Это приказ, – жестко закончил он.
– Я не хочу этого делать. Но я должен. Понимаешь, должен, – голос дрогнул. И перед кем он оправдывается?
Собравшись с мыслями, Снейп поднял ладонь с зажатой в ней волшебной палочкой и тихо произнес:
– Legillimens!

Читать чужие мысли — словно копаться в чужом грязном белье. Снейп не любил легиллименцию, однако, не мог отрицать ее полезность как науки. Да и так случилось, у него была природная предрасположенность к легиллименции и окклюменции. Так отчего же нет? Разбираться и знать эти дисциплины — дополнительный бонус, дополнительное преимущество перед врагами. Всегда приятно осознавать, что владеешь неким тайным знанием, в отличие от своих недоброжелателей. Легиллименцию Снейп начал изучать на шестом курсе.
Думал ли Северус, что у него появится возможность узнать все тайные мысли Лили? Конечно, да. Но не при подобных обстоятельствах. Разумеется, он мечтал, что однажды Лили поймет, насколько глуп и самовлюблен Поттер, и совершенно лишен самоотверженности. Разве бы он смог пожертвовать своей гордостью, своими принципами ради Лили? Иногда Северус вспоминал ту злополучную ночь, когда стал обладателем Знака Мрака. А если бы на его месте был Джеймс Поттер? Как бы он поступил? Снейп знал наверняка: своей горячностью, своей непримиримостью и невозможностью предать собственным ложные идеалы он погубил бы и себя, и Лили. Своим ослиным упрямством он позволил умереть бы Лили. В этом не было сомнений. Почему этого не могла разглядеть Лили? Все эти гриффиндорские рассуждения о вечном — пустой треп и ничего более.
Ее разум встретил его однообразной серостью. Снейп опешил. Вторгаясь в чужое сознание первое, на что натыкается взгляд легиллиментора — множество разнообразных пёстрых пятен, кружащихся в хаотичном танце. Это поверхностные мысли, преобладающие в сознании подопытного в конкретный отрезок времени. У Лили их не было. Ни пятен, ни мыслей. Серость местами была ярче, однако, это можно было заметить, лишь хорошо присмотревшись.
Снейп почувствовал, как на висках проступила испарина. Как бы себя он ни подготавливал к правде, к этому он не был готов. Ослабив заклинание, Северус снова вторгнулся в разум Лили, усиливая давление.
У каждого легиллиментора своя техника проникновения в чужой разум. Для Снейпа это проникновение в многослойную сущность, в центре которой запрятаны самые заветные и самые затаенные воспоминания и мысли. Снейп разрывал слой за слоем, лихорадочно ища хотя бы одно воспоминание. Хотя бы намек на воспоминание. Серость сменялась темными красками. И чем дальше продвигался Северус, тем сильнее сгущалась тьма.
Шаг за шагом. Слой за слоем. В конце — лишь чернильная темнота.
Снейп прекратил вторжение и резко вынырнул из сознания Лили. Тяжело дыша, сделал пару шагов назад и опустился в кресло. Волшебная палочка выпала из рук, с глухим стуком ударилась о каменный пол и откатилась к ногам Лили. Северус этого не заметил.
Это блок. Это, должно быть, искусно созданный ментальный блок, который блокирует всю память Лили.
В то, что сознание Лили уничтожено, Северус не мог позволить себе поверить. Просто не мог.
Навалившаяся тишина давила. Снейп из-под взмокших прядей, упавших на глаза, посмотрел на Лили. Бледная, спокойная, кукла. Нет, дело, должно быть, в чем-то ином. Он не может позволить себе думать иначе. Он справится. Он поймет. Рано или поздно, но поймет.

Идея пойти от обратного возникла совершенно неожиданно. Снейп призвал свою волшебную палочку и приблизился к Лили. Что если… Легиллименция — это не только извлечение нужных воспоминаний из чужого сознания. Прикрыв на мгновение глаза, Северус вернулся в прошлое и вложил в сознание Безликой яркое пятно своего воспоминания.

Маленькая рыжеволосая девчушка, закусив губу и смешно нахмурившись, обнимает своими крохотными ладошками закрытый бутон и через несколько мгновений убирает руки, являя миру распустившийся цветок. Девочка смеется, сморщив аккуратный носик. На ее щеках виднеются изумительные ямочки. Солнечную картинку портит пухленькая девочка, со злостью и завистью смотрящая на сестру.
— Не питай иллюзий. Вы можете прождать всю жизнь, но она так не сможет колдовать. Никогда. Она — маггл, а ты — ведьма.
— Ты не можешь знать наверняка. Никто не может предсказать будущее. И… я не ведьма... — девочка потупилась, краснея от смущения. — Я не летаю на метле… и у меня нет черного кота…
— Хорошо, если тебе не нравится слово «ведьма», можно сказать по-другому, ты — волшебница. И, поверь мне, очень способная.

Узнавание. Снейп видел в ее глазах секундное узнавание. Всего несколько мгновений. Он не мог ошибиться. Ее лицо было почти таким же одухотворенным, как и тогда, когда состоялось их первое знакомство. Казалось бы, еще мгновение и Лили протянет ладонь, на которой распустится бутон прекрасной лилии.
Понимание гаснет в ее глазах. Готовое вот-вот улыбнуться лицо возвращает холодно-отстраненное выражение.
— Не верю, — шепчет непослушными губами, бесцельно вертя волшебную палочку в ладонях.
Он отказывался верить, что в Лили не осталось больше Лили. Той самой. Важной для него.
— Этого не может быть, — шепот почти неразличим. Страшные мысли начали закрадываться в сознание. В обычный «obliviate» не верилось — это же какую колоссальную работу надо было бы провести по вычистке воспоминаний. Но тогда Лили бы помнила себя. Помнила бы ведь?
— Нет, — ответил сам себе Северус, отходя на шаг назад от Лили. Было страшно. На самом деле страшно. Масштаб бедствия был настолько огромен, что… Снейп тряхнул головой, разом отгоняя все мысли. Вновь посмотрел на Лили. Все то же равнодушное лицо, все та же расслабленно-настороженная поза — отдай он малейший приказ, она тут сорвется с места выполнять его. Отвратительное осознание. Лили не была предназначена для этого. Она должна улыбаться, греясь под лучами теплого солнца. Она должна смеяться, радуясь самой жизни. Но что он видит перед собой? Потухшее позабытое существо, без имени, без воспоминаний, без будущего.
В горле образовался комок. Снейп отвернулся. Он должен что-то предпринять. Он должен как-то повлиять на ситуацию. Он должен исправить то, что сотворили с Лили. Он должен понять. Должен. Как иначе-то?
А потом его самоконтроль дал слабину. Снова приблизившись к Лили, Снейп одной рукой ухватил ее за плечо, второй направил на нее волшебную палочку.
— Legillimens! — оказавшись уже в привычной темноте, Снейп выталкивает на поверхность своего сознания все воспоминания, которые он считает важными и нужными.
...Первый курс и Северус со снисходительной улыбкой смотрит на Лили, восторженно ожидающей приближающийся Хогвартс-Экспресс...
...Второй курс и Северус с ухмылкой наблюдает, как Лили, ошалело озираясь, замораживает горгулью, охраняющую Директорский кабинет, и наколдовывает лед на ступеньках спиральной лестницы рядом...
...Лето после окончания третьего курса и Северус с тихим смехом окатывает брызгами Лили, медленными шажками заходящую в прохладную воду озера, расположенного неподалеку от Тупика Прядильщика...
...Четвёртый курс и Севрус обнимает Лили, утомленно заснувшую на его плече после совместно встреченного Рождества. Початая бутылка вина, пирог с корицей и яблоками, раскрасневшиеся щеки...
...Пятый курс и Северус на день рождения Лили дарит совершенно сумасшедшее путешествие в Хорватию на Летний фестиваль в Дубровнике...
...Шестой курс и самое худшее воспоминание Северуса. Разочарование в глазах Лили. Злость, клокочущая в груди Снейпа. И неосознанные письма: на запотевших окнах, на блестящем снегу, в ночном небосводе...
...Седьмой курс и его признание в любви ей...
Северус продолжает вкладывать воспоминания в чистое сознание Лили с каким-то совершенно маньяческим упорством.
— Вспомни! Вспомни хоть что-нибудь, Лили! — в отчаянии выкрикивает Снейп, прижимаясь своим лбом к ее виску, скрытому за потускневшими рыжими локонами.

Северус никак не реагирует на движение Лили. Он позволяет ей опуститься на пол, прекращая всякое вторжение в ее сознание. Бесполезно. Это безрезультативно. На какие-то доли секунды она, возможно, и вспоминает, но воспоминания тут же гасятся о выставленный блок Корректирующего воздействия. А может… а может в ее сознании вообще нет воспоминаний, и для нее все вкладываемые Северусом картинки — всего лишь ничего не значащие события чужой жизни. Он не приблизился и на шаг к разгадке. Все его действия словно бы в пустоту. А может, и правда в пустоту. Догадки. Страшные догадки. Снейп отказывался верить. Пока он не знает наверняка — в нем будет жить надежда. Пусть она будет призрачной, пусть едва ощутимой, но он не отступится.
Снейп медленно выдохнул и опустил все еще находящуюся на весу палочку. В сознании кружился в диком танце ворох мыслей. Неприятных и страшных мыслей. Не удержавшись, Северус опустился рядом с Лили. Волшебная палочка выпала из вмиг ставшей безвольной ладони и откатилась в сторону. Снейп согнулся, подтянул колени к себе и ладонями стиснул виски.
— Не понимаю, — потерянно выдавил из себя Северус. — Это должно было сработать. Как катализатор. В твоем сознании должна была произойти цепная реакция, выуживая из закоулков памяти сопредельные воспоминания. Ты должна была вспомнить. Если не то, что я показывал, то хотя бы меня. Понимаешь? Ты должна была.
Снейп умолк. Лили молчала. Лили его не помнила. Не помнила она и себя.
Неожиданная мысль заставила его поднять голову и невидящим взглядом уставиться перед собой. Быть может, воспоминания, связанные с Северусом Снейпом, Лили и до Корректирующего воздействия хотела забыть? Последний год был тяжелый для них обоих. И даже совместная работа на олимпиаде не смогла кардинальным образом повлиять на то отчуждение, которое возникло после принятия Северусом Метки. Что, если она действительно его хотела забыть и Корректирующее воздействие… помогло ей в этом? Снейп призвал волшебную палочку. В его памяти было еще одно воспоминание. Ненавистное для него. Но, возможно, одно из самых приятных для нее.
Возможно… Возможно… Возможно…
Снейп призывает волшебную палочку, оборачивается к Лили и берет ее за запястье.
— Я попробую еще раз, — тихо говорит он, привычно и мягко скользнув в темноту ее сознания.

...Полутемные коридоры, ведущие в гриффиндорскую гостиную, в это время непривычно пусты и тихи. Он не помнит, как оказался там. Он не помнит, зачем пошел именно этим коридором. Пустота и тишина гипнотизируют. В абсолютной тишине раздаются лишь его мягкие шаги. Он не задается вопросами «почему?» и «зачем?». Он просто идет, сознание помнит привычный путь, а он не сопротивляется. Еще немного и за поворотом будет ниша, в которой они провели столько времени вместе споря, решая домашнюю работу и просто разговаривая, мечтая... Наверное, он просто хотел вспомнить те мгновения.
Завернув за угол, он резко останавливается. Звук, раздавшийся из ниши, заставляет его замереть и невольно всмотреться в полутьму. Два силуэта, слившиеся в один. Красивое, завораживающее зрелище. Он думает о том, что, возможно, это Блэк с очередной пассией.
— Джеймс! — в ее голосе притворное возмущение, но он ощущает улыбку на ее губах.
Где-то в районе его солнечного сплетения взрывается целая вселенная...

— Вспомни хотя бы Поттера! — шипит Снейп.