Когда было принято решение уходить в подполье в оппозицию, возник насущный вопрос - где это подполье, где будет квартироваться "оппозиция"? Родители Поттера были мировые старики и с радостью приютили бы всех друзей Джеймса, не испытывая каких-либо трудностей, за вычетом одной - их новый отступнический статус, который мог принести куда больше и куда серьёзней проблемы, нежели банальная нехватка койкомест и такой щекотливый момент - с кем в комнате будет спать Эванс? Хотя зубоскалить на этот счёт тоже было чревато.
Тогда Сириус предложил простой выход - его дядя Альфард-щедрая душа оставил в наследство любимому племяннику чудесный частный домик, так что же добру пропадать, когда можно использовать с умом. Адрес не публичный, даже среди многочисленной родни с фамилией Блэк неизвестный, так что в гости без приглашения никто не нагрянет, и отдельная комната для дамы найдётся - "Можешь отделать будуар на свой вкус, Лили. Что-нибудь розовое в белых кроликах... Ой! Больно!... Ладно-ладно, пусть будут золотые олени на красном фоне...".
Это щедрое и выгодное, но бескорыстное дружеское предложение было принято единогласно.
"Класс, ребята! Только мы - никого лишнего! Ну, вы понимаете, да?... Ай! Больно!... Что? У меня просто бровь дёрнулась, от возбуждения, эмоционального..."

Следующим вопросом стала координация действий с другими отступниками. Орден представлял собой стайку по большей части едва оперившихся фениксов, и об организации и конспирации самого высокого уровня ещё предстояло договариваться и вырабатывать план и стратегию. У лучших некогда учеников Хогвартса, конечно, было преимущество, но опыт минимальный, и, хотя Сириус, как и Джеймс, рвались в настоящий бой и хотели планировать только стоящие дерзкие диверсии, то более благоразумные или, скорее, предусмотрительные Ремус и Лили настаивали на тренировке маскировочных и дизиллюминирующих чар и хорошем запасе ингредиентов для оборотного и других зелий, полезных при совершении противозаконных действий. С заклинаниями у друзей практически не возникало проблем, а вот за рогом двурога и шкурой бумсланга пришлось побегать.
Обо всех этих приготовлениях Сириус, назначенный друзьями связным, рассказывал профессору Макгонагалл. Конечно, их декан по возможности как можно дольше пыталась сдерживать рвущихся в бой подростков, которым сидеть бы сейчас за партами да усиленно заниматься, высунув языки и в мокром поту в преддверии итоговых экзаменов. Но наконец и она признала, что они готовы и могут внести посильный вклад в дело организованного сопротивления отступников, которые гордо именовались Орденом феникса.

Первая общая встреча была назначена на четырнадцатое февраля. Знаменательная дата, как ни крути. Правда, вот местом было выбрано не кафе Фортескью в Косом переулке, а Дырявый котёл. Сириус заблаговременно озаботился генетическим материалом, удачно подловив на улицах Лондона супружескую пару туристов из Германии, нахально дёрнув у них по пучку волос и тут же заставив их забыть об этом неприятном инциденте с непотребного видом и трудно узнаваемым смутьяном. Как ни в чём ни бывало они решили немедля вернуться на родину. С прототипом для себя Блэку пришлось повозиться - персонаж попался колоритный не только внешне, но и по характеру. В итоге Сириус просто оглушил его.
Вернувшись домой, он раздал всем участникам операции "их" волосы, и пока пили, сдерживая рвотные и другие позывы и претерпевая трансформацию привычного тела в чьё-то чужое, излагал легенду:
- Итак, если спросят! Вы, Джеймс и Лили, парочка немецких туристов, на свою серебряную свадьбу решили устроить второй медовый месяц и отправились в путешествие. Приехали посмотреть Лондон, заблудились и по ошибке зашли в Котёл. Я - бродяга с Лютного переулка...
Бродяга с Лютного переулка выглядел... живописно. Если до этого можно было считать самого Блэка патлатым, то теперь становилось ясно, что всё познаётся в сравнении - космы ниже плеч, свалявшиеся в пучки толщиной не с палец - с три пальца, косички там и тут, и в бороде, усы. Почерневшая кожа вокруг тёмно-карих глаз. Когда он улыбнулся, половина зубов отсутствовала. Сириус подправил это дело заклинанием, вставив, где не хватало, блестящие, похожие на золотые, коронки. Ну и заодно несколько цветных бусин на косички в бороде и висках. Ещё заранее он переоделся в подходящий костюмчик, а сверху накинул потёртую тёмно-синюю мантию с широкими рукавами. Картину довершали широкие ботфорты на каблуке.
- Ну, как я вам? - спросил он, красуясь и широко улыбаясь, посверкивая золотыми зубами.
- Извини, Рем, кто-то должен остаться и поджидать нас наготове на случай непредвиденного развития событий, чтобы мы могли вернуться. Не могу же я разлучить этих двоих в такой день! Ладно, погнали!
Взявшись за руки они трансгрессировали на соседнюю с Дырявым котлом улицу.
- Вы идёте отсюда, я - в обход. Встречаемся внутри.

Отредактировано Sirius Black (2016-02-04 00:26:49)

Чувство тревоги не оставляло Лили с того самого момента, когда они покинули Хогвартс. Ирония судьбы - именно там, в замке, должном защищать и оберегать юных волшебников, маглорожденная ведьма испытала леденящий ужас и обжигающую боль. Темные тени, прозрачные серые глаза, безжалостная улыбка на лице палача-мучителя – эти воспоминания будут преследовать ее, наверное, всю жизнь. Боль предательства и пустота, остающаяся с нами после ухода из жизни близкого человека – их она познала именно в школе чародейства и волшебства.
Но Хогвартс подарил ей не только это. Как цветок, из тугого бутона разворачивающий свои нежные лепестки к солнцу, так и Лили жила по-настоящему только там, в изъеденных веками каменных стенах. В школе не нужно было скрывать свою сущность, прятаться от внимательных взглядов родителей и – презрительных – сестры. Магия не была просто частью жизни рыжеволосой девушки, чье семейное древо не знало волшебных палочек, а о летающих метлах лишь читало в страшилках. Магия текла в ее жилах, искрилась в крови.
В крови, которую теперь называют грязной.
Последняя капля неприятного на вид зелья грузно опустилась в стакан. Лили глубоко вздохнула, поочередно встречаясь взглядом с мародерами.
Ремус, которому выпало остаться сегодня дома. Он выглядел отдохнувшим, но до следующего полнолуния оставалось лишь немногим больше недели. Возможно, наконец-то стоит предложить ему попробовать некоторые из зелий, которые Лили сварила в надежде усмирить беснующегося оборотня. Если бы только на денечек попасть в Запретную секцию библиотеки, если бы только…
Улыбающийся Сириус. Всегда улыбающийся. Даже когда он валился с ног, возвращаясь с очередной «внезапной и совсем малюсенькой стычки». Бродяга просто не мог сидеть в четырех стенах, когда вокруг него рушился мир. В особенности если мир рушили, в том числе, и члены его семьи. Как он часто говорил – лучшее, что с ним сделала его семья – это выжгла с фамильного древа. Ну и еще наследство в виде их нынешнего дома.
Предложение остаться в доме Сириуса внезапно стало наилучшим выходом для всех них. На не вернувшихся в Хогвартс учеников была открыта охота – пусть не такая азартная, как на маглорожденных и полукровок, но все же. Терзаемая страхом за сестру Лили лишь разок посетила свой родной Паучий переулок – но Петунья, с замужеством ставшая Петуньей Дурсль, не медля продала родительский дом и переехала в еще более «нормальное» место.
Но желание просто исчезнуть и забыть о магическом мире никогда не посещало ее. Слишком сильна была ее вера в то, что можно бороться с захватившими власть убийцами.
Слишком горячо она верила в Орден Феникса. Исчезновение Дамблдора стало для всех них ударом, но Лили все еще продолжала верить в то, что директор жив. Слишком мало надежды оставалось в их сужающемся мире…
Карие глаза напротив дарили ей эту надежду.
Джеймс был рядом с ней и все рассказы о бабочках в груди внезапно обрели смысл. Любовь, согревавшая Лили, оказалась способной разыскивать ежеминутную прелесть жизни даже в столь темные и напряженные времена. Шутки Сириуса о парочке, которая «тили-тили-тесто» были вовсе не злобливыми, Ремус, оживавший после очередного полнолуния, горел той же жаждой знаний, что и Лили. Джеймс же связывал их всех воедино, не позволяя унывать ни на мгновение. Словно знал – если только позволить неуверенности ступить в их убежище – и от нее не будет спасения.
Оборотное зелье изменило любимые черты лица до неузнавания. Лили улыбнулась непривычно тонкими губами и обернулась в сторону, откуда доносился голос Сириуса. И не смогла удержаться от удивленного возгласа.
- Сириус, на нас никто даже не обратит внимания, все взгляды будут обращены исключительно на тебя!
Впрочем, им не приходилось выбирать. Встреча с профессором МакГоннагалл и без того была опасной, как для самой преподавательницы, так и для них.. но эта опасность была вполне оправданной.
- Ах, разумеется, дражайший… супруг… - в голосе Лили было некоторое напряжение, но она ничего не могла с собой поделать. Столь разительно отличающиеся от зеленых глаза искали любой признак опасности – и не находили. Полная немка расслабилась и накрыла ладонью руку супруга. – Разве в Лондоне пиво может быть лучше, чем в родном Кёльне?

Доносчики совсем как черви. Склизкие и незаметные они водятся в любой грязи. Неистребимые настолько, что если разрезать одного червя, в смысле доносчика, на половинки, то будет не труп, а двое свеженьких скользких друга. Такие вот твари живучие и вездесущие. Впрочем, стоило признать, что для некоторых избранных этот мусор магического мира был полезен. Избранность некоторых обычно определялась близостью к власти. Чем лучше твое место под солнцем, тем больше пользы от разных червей. Эту простую истину Николь выучила уже давно, а несколько месяцев в статусе Директора лишь еще больше убедили Николь в верности этих суждений.
Нынешний вечер не смог вписать себя в историю, как уникальное исключение. Колоритная компания из трех подозрительных личностей и одного профессора еще толком не успела занять свои места, как несколько местных гроссмейстеров подслушивания и магистров кляуз уже успели тихо и незаметно отправить анонимное послание тем, кому эти странные посиделки могли бы показаться любопытными.
Получила свою анонимную записку и Николь. И, воспользовавшись этим посланием как поводом, хоть на часок бежать из этого неуютного склепа, по недоразумению названного школой, Директор накинула длинную черную мантию с капюшоном, скрывающим лицо и через камин направилась в Дырявый котел.
В Котле кипела жизнь: толпа посетителей разных возрастов и мастей, ни единого свободного места и почти нескончаемый поток вновь прибывающих или уходящий. Так что в этой суете появление через камин еще кого-то там оказалось вполне заурядным и никем не замеченным явлением.
Николь и не стремилась привлекать к себе внимание, во всяком случае пока. Не спеша оглядевшись, Николь изучила обстановку. Несколько Пожирателей среди посетителей однозначно намекали на то, что анонимный донос о странной компании профессора несколько минут назад прилетел не только в Хогвартс, но и в Министерство, и там тоже решили проверить подозрительных личностей. Что ж неплохо для начала. Николь даже позволила себе кривую улыбку.
Попытка найти место в темном углу, чтобы понаблюдать, была определенно обречена на провал. Слишком много посетителей. Сама обстановка вынуждала действиям в лоб, так что, кивнув Пожирателям мол "я первая, а вы за мной", Николь направилась прямо к столику с подозрительной компанией и профессором.
- Хороший вечер, профессор, - возникнув рядом со столиком заговорила Николь, - вы и ваши друзья, - с сарказмом подчеркнув последнее слово, Николь обвела выразительно брезгливым взглядом фальшиво-немецкую пару и вонючее недоразумение, - позволят мне присоединиться? - идеально светским тоном закончила вопрос Николь.

Сложив руки на объемном животе, Поттер улыбался на тот европейский манер, о котором слышал, но который никогда не видел – улыбкой блаженного неведения и крайней доброжелательности, - отгораживаясь ей, как щитом от брошенных в их сторону взглядов, от шёпотков за спиной.
- Дорогая моя, Клара, - в своих попытках спародировать немецкий акцент, никогда не слышавший речи жителей Германии, Поттер коверкал слова, как только мог, добавляя антуражу их, и без того колоритной, компании. Выстроив в своём сознании образ добродушного и несколько туповатого бюргера, созерцающего всё, что его окружает с той наивной радостью, парень старался не отходить от него, и неизбежно переигрывал.
- Эти англичане такие странные. Смотри, у них в пабе даже нет колбасок, только рыба и картофель. Их даже не возьмешь руками, - Джеймс не столько стремился убедить окружающих в своей причастности к немецкому содружеству, сколько старался вызвать хотя бы намёк на улыбку у сидящей рядом женщины, лицо которой ни одной из своих бледных прямых черт не напоминало рыжеволосую и яркую, как огонёк, Эванс. Пододвинув ближе к спутнице тарелку с обозначенными «фиш энд чипс», ткнул пальцем в кляристый кусок рыбы:
- Только посмотри, какой ужас. Нам стоит отговорить Лисбет отправить сюда Альфреда учиться, когда он вырастет. Надеюсь, она следит за тем, чтобы наш маленький бюргер не растерял своей круглости и розовощекости, а то наш Оскар такой рассеянный. Хорошо, хоть сподобился подарить нам внука. Сколько раз я говорил ему, что этот вопрос чрезвычайно важен, - продолжал живописать Поттер, оглядываясь по сторонам. Вокруг царило праздничное жужжание, дышать постепенно становилось все сложнее.
- Мистер, - обратился он уже к Блэку, - Я дам вам денег на пиво, если вы расскажете нам, где в этом городе подают самые лучшие колбаски.
Нащупав под столом ладошку Лили, Поттер сжал ее, погладив большим пальцем, бросил взгляд на дверь, куда только что вошла ожидаемая ими Профессор Макгонаглл. Пока всё шло более, чем удачно.
- О, здесь совсем не занято, фрау. Мы ничуть не против компании, правда, Клара? Жаркий вечерок сегодня. Никто не хочет сидеть дома, столько народу, - вряд ли от его слов разило вежливостью, но иных эпитетов подобрать Поттер не смог, как ни старался.
- Шиллеры, фрау. Эта наша с Кларой фамилия. Решили отпраздновать годовщину в вашей славной стране. Ну, знаете, как это бывает, - бросив взгляд на Лили, усмехнулся Джеймс, - Живете-живете, а там уж и серебряная свадьба. А я-то до сих пор помню, как дёргал эту красотку за косичку, она у неё коротенькая такая была, как свиная колбаска. У нас и внучок уже есть, такой, как надо. А я-то всё боялся, что не порадует нас наш Оскар, он у нас, знаете, не особо хотел жениться, всё присматривался, а я ему сразу говорил, понравилась девчонка – бери, лучше не найдешь, чё выбирать, - словоохотливость Поттера, взявшего на себя роль громоотвода, перед тем, как приступить к обсуждению более насущных вопросов, была прервана появлением других действующих лиц, чьё присутствие здесь рушило все планы, и заставляло забыть о внучках и годовщинах. Сама фон Эджин собственной персоной, ну надо же. Не говоря уже о жалком прихвостне, у которого и раньше-то с башкой не всё в порядке было, а теперь, видать, и вовсе кукушечка поехала, - Кэрроу.
- Мистер, не знаю вашего имени, не могли бы вы убрать свою руку с плеча моей супруги, я, знаете ли, не большой любитель делиться, - взгляд Поттера разом растерял всю наивную восторженность, которую имел при вдохновенных рассуждениях о колбасках и детях. Недооценивать Кэрроу было бы ошибкой, но и сдавать позиции еще рано. Джеймс пожал ладонь Лили, которую так и не выпустил, и потянул ее к себе.
- За нашим столиком уже нет свободных мест, поищите вон в том углу, - Поттеру потребовалось приложить усилия, чтобы не подорваться с места прямо сейчас и не пустить в ход палочку. Единственное, что его сдерживало, - присутствие Лили, оберегать которую он считал своей первейшей задачей, какими бы ни были иные.