Совместно с Ремусом Люпиным
Лили лихорадочно размышляла, пытаясь переварить прочитанную статейку. Именно так – статейку. Девушка не верила в то, что главная сплетница Хогвартса устроилась работать в Пророк – ее взяли в Ежедневный Пророк, подумать только! – не верила в то, что эта статья правдива.
Джеймс прав – разве может кто-то обладать достаточными силами? Разве может человек повелевать василиском? Эванс знала о змееустах, но полагала, что огромное чудовище со смертельным взглядом не будет повиноваться человечку, который вполне сойдет за легкую закуску. Да и были ли… среди слизеринцев змееусты? Узнала бы она? Рассказал бы он ей?
Северус Снейп не был змееустом – вот что она знала точно. Не был. Эту способность нельзя приобрести, она либо дается с рождением, либо так и остается полумифической историей из книжки. Не мог он говорить со змеями, она знала. В городке, в котором они оба провели детство, иногда попадались змеи. И он терпеливо разъяснял пугающейся Лили, что, хотя змеи и ядовиты, их яд может быть лекарством от укуса, что если не тревожить их, то змеи никогда не нападут. Но вместе с тем говорил, что все-таки, лучше всего обходить их стороной, потому что никто ведь не знает, что на уме у этих юрких гадючек. И никогда не предлагал «поговорить» с ними…
Рем вчитывался в статью, пытаясь уловить скрытое между строк. Скитер, может, и могла приукрасить какие-то факты, чтобы придать им больший смак… но дурочкой она отнюдь не была. Ее писанина была тем самым дымом, которого не бывает без огня. А в Хогвартсе действительно происходило что-то, гораздо более опасное для школы, чем появление в ней василиска. Люпин не верил в то, что устранить чудовище будет большой проблемой для обученных и закаленных во всяких ситуациях авроров, которые появились у замка под предводительством легендарного Аластора Муди. Да и в Министерстве есть отдел, занимающийся мифическими существами – Ремус как-то читал о Турнире Трех Волшебников и сталкивался там с такими историями, что волосы вставали дыбом. Неудивительно, что Турнир давно не проводится…
Впрочем, Сохатый верно сказал – маловероятно, что Рита вложила в интервью то, на что не было ни малейшего намека при разговоре с Дамблдором. Неужели их директор знал больше, чем подавал вид?
- Не думаю, что выкуривать василиска аврорам придется долго. Вопрос в том – будут ли они работать быстро? Или встанет вопрос политики, вопрос о назначении нового директора? – задумчиво ответил Лунатик на вопрос друга. Если Дамблдора так легко отстранили от должности – а ведь появление василиска это вовсе не предлог, такое невозможно предугадать – значит, у министра есть веские основания для этого. Основания, пока ясные лишь ему самому…
Но Сириус опять заговорил и Ремус удивленно перевел взгляд на застывшую от неожиданности Лили, к которой относились последние слова брюнета.
Лили замерла, уставившись в глаза Блэка. Что он имеет в виду? Что он имеет в виду???
«Я бы не стал оставлять ее одну».
Что это значит?
Внутри у нее все сжалось от холода. Сириус всегда ненавидел Северуса. Всегда надсмехался над их дружбой, опошлял ее, унижал ее друга… А теперь он хочет унизить и ее? Недоверием?
Она словно слышала дальнейшие слова этого красивого, но все же надменного брюнета. «Она дружила со слизеринцем с малых лет. Да, они поссорились, но ведь они были на этой Олимпиаде, кто знает, что там произошло? Ей нельзя доверять».
В Лили медленно закипела ярость, сметая боль и обиду. Разве мало ей пришлось пережить? Ее щеки заалели, краска быстро поползла по всей коже, предательски показывая, как задели девушку эти слова.
- Что ты имеешь в виду, Бродяга? – Ремус решил встрять в этот обмен взглядами. Он быстро посмотрел на Джеймса, не совсем понимая, к чему клонит их друг. Лунатику казалось, что Сириус давно оставил свои замашки по поводу Лили Эванс и теперь лишь забавляется, нарочно смущая ее. Но действительно, что он имеет в виду?