В Амикусе бушевало чувство собственного превосходства. Он оказался одним из лучших, выполняя отражение на первую атаку. Слизеринец чувствовал, как в нем бурлит магия, торопясь показаться во всей своей природной силе и мощности. Кэрроу стремился не упасть в глазах Долохова. Проверка на вшивость должна быть с успехом выдержана, иначе слизеринец не будет себя уважать. Маститый Пожиратель Смерти использовал хоть и незнакомые, и не самые распространенные заклятия, но в общей своей сложности не самые… ошеломляющие в своей разрушительности. Подумаешь, сломанная рука и Лейстрейнджа – костерост, неспокойная ночка и рука в целостности и сохранности. Подумаешь, у Эйвери сломаны ребра – две неспокойные ночки в Больничном Крыле, зато в следующий раз будет проворнее и хитрее. Впрочем да, Кэрроу оказался прав с выводами. Кажется, Эйк даже воспрял духом, весь разом подобрался, зло смотрит на Долохова. Кэрроу подумал о том, что боль, должно быть адская, а друг держится очень даже неплохо. Да, боль – идеальное оружие манипулирования. Кого-то боль толкает на предательства, кому-то подкашивает под ноги и толкает в пропасть, а кому-то служит стимулом для дальнейших действий. Последнее относится к Эйку Эйвери. Ого, определенно, ему пошла на пользу подобная встряска – отразил второе предназначенное для него заклинание. Однако выглядит он не самым лучшим образом.
А ведь никто из них не прихватил никакого примитивного заживляющего зелья – никто не знал, что их ожидало. Но все были готовы к подобному – без предварительной проверки соглашения не заключаются. В этот раз все произошло несколько иначе. Соглашение было заключено моментально и бесповоротно, а вот проверка произошла уже постфактум. Что ж, Кэрроу видел в этом определенную логику – со слабыми звеньями не церемонились и просто убирали с пути, как мешающий и раздражающий фактор. Ха! С собой он не позволит так поступить.
Рядом стоящий с Эйвери Ленстейндж второй раз проваливает испытание. Мда, спрашивается, вот и куда он собрался с таким наплевательским отношением? Интересно, а что для него значит вступление в Пожиратели Смерти? Повышение своего статуса и только? Нет, Амикус не понимал этого парня. Белла – полная противоположность Рудольфуса – наоборот, к чему-то стремилась. Кэрроу стало интересно, как вообще сложится их семейная жизнь, когда и он и она будут постоянно заняты поручениями Лорда. Амикус представил довольно интересную ситуацию – занимаются любовью уже женатые Белла и Руди, уже подбираются к финалу, тут Лорд вызывает Руди к себе. Руди, не отрываясь от супружеского долга, сообщает об этом Беллатрикс и между делом безразлично так замечает, что Волдеморт, в общем-то может и подождать. Тут Белла чувствует свой вызов и с криком «кончишь как-нибудь в другой раз» спихивает с себя незадачливого мужа. Прыснув, Амикус пропускает заклятие Долохова.
- Черт, - в ушах раздается пронзительный вой. Кэрроу закрывает уши ладонями и падает на колени.

Люциус, единственный невредимый из всей компании юных Пожирателей, остался стоять на месте, распрямив плечи и, гордо вскинув голову, надменно смотрел на Долохова. Этот русский медведь не напугал Малфоя, хотя слизеринец и не мог признать, что до того мастерства, коим владеет Антонин, ему еще пока как до луны. Трудно было уязвлять свое самолюбие, но не признать более сильного чародея сродни только глупцу. А Люциус не был таким. Поэтому юноша решил не дерзить Антонину, не показывать ему еще какие-либо свои навыки, чтобы не перешагнуть границу и не напороться на худшее. Ему повезло, что Долохову не удалось ни покалечить, ни заставить его потерять равновесие. Но не стоит понапрасну испытывать судьбу еще раз. К тому же, к оскорблению, вызванному презрительным тоном цепного пса Волдеморта и его насмешками, в душе белокурого слизеринца примешивалось самодовольство. Ведь он оказался искуснее своих сокурсников. И пусть Антонин его, в следствии этого, не особенно оценил, тем не менее, Малфою одному из этой великолепной змеиной пятерки удалось избежать неблагоприятных последствий урока Долохова. Ах да, бедняга Нотт... О нем он позабыл. Но, честно говоря, теперь уже и не считал его личностью. Более того, личностью, некогда живой, смеявшийся, хулиганившей и являвшейся таким же слизеринцем, как и все, кто находился сейчас в этом зале. Но Салазар с ним.
- Не волнуйтесь, друзья, - свысока обратился к ним юноша, - Вы были не так уж плохи, на мой взгляд. И чем больше вы будете тренироваться, тем скоее обретете некоторое мастерство. Как и я. Убежден в том, что мы еще покажем этой лохматой обезьяне, как сильно он ошибался на наш счет. Дайте срок.
погрозив таким образом в сторону Антонина и, в своем неугомонном желании казаться лидером и быть выше других, дав своеобразное наставление слизеринцам, Люциус приблизился к лежащей на полу Белле, присел на корточки рядом с ней и, поддерживая, помог ей подняться на ноги. После чего обвел присутствующих или, можно сказать, пострадавших, своим цепким взглядом.
- Пора в Хогвартс, господа. Кто-нибудь может заметить наше отсутствие, чего, надеюсь, не произойдет. Но задерживаться здесь дольше не стоит. Вернемся в замок и, если хотите, обсудим предстоящие дела или возникшие вопросы. За мной.
И, решив больше не тратить времени на лишнюю болтовню, Малфой вскинул свою волшебную палочку и аппарировал в окрестности Хогвартса, надеясь, что остальные также последуют его примеру.