«Как же, ушибся он!». Снейп негодовал, Лили, как всегда бросилась всех жалеть и выяснять самочувствие. Нет, Снейп ничего против не имел, но не ЭТОГО же жалеть, гладить по головке и дуть, чтобы быстрее прошло – не ребенок, которых носит колготки с подтяжками и слюнявчик на шее, вырос уже. С губ так и норовило сорваться в адрес Сириуса «Убей себя об стену», но во избежание укоризненного взгляда Лили и последующей лекции о том, что надо мягче относиться к людям, промолчал. Ладонь Лили, лежащая на его собственно ладони, говорила о том, что девчонка на его стороне. Вот только надолго ли?
Чтобы не видеть самодовольные и высокомерные выражения лиц их не прошенных спутников, Снейп отвернулся к окну. Не видеть-то он не видит, вот не слышать у не го не получиться. «Мда. Про детский сад я был прав». Снейп с детства не любил есть сладкое. Сначала Эйлин пыталась впихнуть в него как можно больше шоколада, конфет и мучного, чтобы Северус хоть чуть-чуть поправился, а не ходил мешком с костями, но вскоре перестала. Однако, деду Северуса удалось привить любовь к шоколаду, но не к обычному молочному, а к темному горькому. Поэтому, затею с выкупом всей тележки он посчитал очередной глупостью. Он не понимал, зачем тратить деньги на то, что не приносит морального удовлетворения. Если что-то и покупать, то что-нибудь стоящее, например, книгу по зельеварению. Ведь именно в старых фолиантах можно найти ключ к разгадке тайны мира.

Сириус присвистнул, когда дверь купе распахнулась и перед ними предстала тележка набитая различными сладостями.
- Обалдееееть, - глаза загорелись в предвкушении. Так-то, Блэк и сам понимал, что всё им не съесть, да и остальным детям тогда ничего не достанется, в общем, здравый рассудок победил, - ладно, возьмем всего понемножку.
Сириус сгреб монеты Джеймса и смешал их со своими. Подойдя к тележке, он стал активно там копаться, перебирая всё, что есть. Конфеты "Берти Боттс", жвачка "Друбблс", тыквенное печенье, желатиновые червячки, сахарные свистульки, перечные чертики, ну и, конечно же, шоколадные лягушки, которые так заинтересовали Лили. Набрав всего этого и расплатившись с женщиной, Сириус вернулся обратно к ребятам и вывалил покупки на выдвигающийся посредине купе столик.
- Угощайтесь, - сказанное относилось даже к Снейпу, хоть Сириус и сомневался, что тот притронется к конфетам, ну так просто предложил из вежливости, чтобы никто не подумал что он жадный.
- Ты ни разу шоколадных лягушек не ела? - улыбнувшись, поинтересовался у девочки. Вот уж странно, он сам, сколько себя помнил, всегда их ел. Они никогда не были в дефиците. Сириус раскрыл коробку и оттуда, квакнув, выпрыгнула жаба, прямо в окно, сбежать хотела, но не получилось, окно то было закрытым. Стукнувшись о стекло, она упала на стол и была поймана цепкими руками мальчишки.
- Чуть не убежала. На, держи, - он отдал лягушку Лили, а затем раскрыл упаковку с конфетками "Берти Боттс".
- Ты первый, - обратился Блэк к Люпину, протягивая пакетик с конфетами, столь популярными в магическом мире, среди них далеко не всегда попадались со вкусом апельсина или клубники, был также риск съесть конфетку со вкусом шпината или даже рвоты.

Да, повторный вариант знакомства нравился Джеймсу едва ли больше первого. Он был правильным - до тошноты, а потому юному Поттеру немедленно захотелось разнообразить это зрелище...ну хоть повторением знаменитого отцового танца прямо вот тут, на столе!
Правда стол уже успели занять, причем не абы чем, а ворохом разнообразных конфет! Джеймс едва не расхохотался, когда увидел эту кучу-малу: видели бы его многочисленные бабушки, как проводит время их необожаемый внук!
- Ты правда никогда не видела? - Джеймс с восхищением посмотрел на рыжую, без всякого любопытства юного натуралиста, как многим могло бы показаться. Нет, она просто стала для него - интересной, вдруг неожиданно оказалась с другой планеты.
Тут о причинах-то и гадать особо не приходилось. Кто мог не видеть шоколадных лягушек? Только магглорожденные - детская психика Джеймса еще не успела свыкнуться с мыслью, что бывают настолько страшные семьи и среди магов, что не дают своим детям конфет.
- Ух ты! Наверное здорово было! - о да, закон номер раз: когда Джеймс на пике эмоций, даже восхищения, он резко перестает выражать свои мысли четко, обрубая фразы на полуслове, будто остальные могли прочесть его мысли. Впрочем тут он успел спохватиться и поспешно добавить:
- Ну колдовать, в смысле, да?
Четкости, конечно, не прибавилось, но общий смысл хотя бы чуть-чуть прояснился. Обведя их компанию все тем же восторженным взглядом, Джеймс едва не уткнулся носом в пакетик "Берти Боттс"
- Ну-ка! Рискнем, - ярко-зеленая конфетка немедля отправилась в рот, после чего Поттер надолго заткнулся. Впрочем, никаких неприятных эмоций на лице не отобразилась, лишь после некоторого времени он задумчиво поинтересовался:
- А на что похож вкус соленого огурца с молоком?

Сириус любил проверять удачу, и эти конфетки "Берти Боттс" были неплохим развлечением в пути. Ремусу повезло, попалась яблочная, а вот Джемсу, судя по его лицу не очень. Блэк попытался представить вкус соленых огурцов с молоком и сморщился.
- Выплевывать нельзя - глотай, - рассмеялся мальчик, озвучив основное правило. - Ладно, теперь я, - Сириус закрыл глаза и сунул руку в пакетик, наугад выбирая конфету. Схватив первую попавшуюся, он отправил её себе в рот. Не спеша озвучивать, что за вкус, Блэк разжевал её и проглотил, - мммм, гнилая помидорка, - довольно протянул мальчик, делая вид, что ему понравилось. Ему и в самом деле понравилось, вот только вкус был не гнилой помидорки, а арбузный.
- Эй, лови её! - Сириус увидел, как у девочки из рук выскочила лягушка, и на этот раз ей удалось смотаться. - Ты чего, боишься их есть? - рассмеялся Блэк, глядя на Лили, - они не живые, они заколдованные. И совершенно безобидные.
Мальчишка тоже заинтересовался этой рыжей, она себя вела в точности как маггл. Матушка ему велела сторониться магглорожденных детей, в понимании же Сириуса действовать нужно было наоборот.
- Ты выросла среди магглов? Наверное, много еще не знаешь о магическом мире. А ты, Нюниус, такой же, как она? - поинтересовался Блэк у грязноволосого мальчишки, который так и не назвал своего имени, а обращаться к нему как-то надо было.