Мерлин свидетель, Сириус сдерживал себя, как мог, пытаясь замять нарастающий конфликт, и предлагал ведь Эйку уйти. Но всё оказалось тщетным. Услышанное «мерзость» как искра, взорвало бочку пороха, именуемую Сириусом Блэком. Гриффиндорец схватил Эвери за ворот и с силой толкнул на стеклянный стенд с наградами. Плевать на погромы, плевать на Филча. Да пусть он хоть саму Дамблдору потом жалуется.
- Следи за языком, Эйвери, - злобно процедил Бродяга, сжимая при этом кулаки. Еще чуть-чуть и Блэк его сам уже не выпустит из зала наград, как бы тот не просился наружу. К черту дуэли, ненужные формальности, решим все разногласия прямо здесь и сейчас. Эйк - очередное слизеринское трепло, только и умеющее что языком молоть, и не привыкшее отвечать за сказанное. Именно такого мнения он был об Эйвери, искренне считая того слабаком и трусом. Будь сейчас при Сириусе его волшебная палочка, слизеринец бы долго отплевывался слизняками, и это в лучшем случае.
- Чего ты добиваешься? Тебя давно не били или как? – поинтересовался Сириус. Ему и вправду было интересно знать. Обычно если Блэка хотел кто-то побить, то делалось это минимум вдвоем, в противном же случае агрессор без синяков никогда не уходил.

Удар, неожиданно пришедшийся гриффиндорцу в челюсть, оказался очень даже болезненным. Сириус сам не понял, как пропустил летящий в него кулак. Излишняя самоуверенность его порой подводила. Несмотря на легкую дезориентацию, на ногах он устоял, благо Эйвери бил без замаха. В общем, недооценил немного противника.
Сириусу всегда говорили, что он слишком эмоционален, вывести его из себя при нужном раскладе можно было очень и очень быстро. К тому же драться он и сам любил, а в дуэльном клубе они с Поттером практически жили, отрабатывая до совершенства всё новые и новые заклинания.
Ну вот, Эйвери и нарвался. Прям удивительно, что желающих побить его было не много. Сириус же теперь находился в числе первых. Вести разъяснительные беседы, как тот же Люпин, было не в стиле Блэка, его лучшим аргументом всегда была волшебная палочка, или на крайняк кулаки, когда других «аргументов» под рукой не находилось.
- Не плохо, Эйк, - похвалил Сириус противника, в частности его удар правой. Усмехнуться хотелось, но не получилось из-за боли в челюсти. Зубы вроде остались целы, что не могло не радовать. Подставлять вторую щеку, Бродяга не привык, и тут же сделал ответный выпад в сторону слизеринца, очередной раз хватая того за воротник (кажется, послышался звук рвущейся ткани?) и демонстрируя свой собственный удар правой, метящийся Эйку прямо в нос.

А вот и первая кровь. Впрочем, Сириус также не сразу заметил ранение, а лишь тогда, когда Эйк продемонстрировал ему руку со следами крови на ней. Что ж, удар удался.
- Переноси своё свидание в больничное крыло, - посоветовал он слизеринцу, полагая, что иной исход вряд ли предвидится. Можно представить, с каким фингалом завтра явится на занятия Эйвери, если не навестит в ближайшие часы мадам Помфри.
От параллельного ведения диалога Сириус не терял ни внимания, ни концентрации. Реакция у него была отличная, конечно, не такая как у Поттера, лучшего ловца, но тоже на уровне. Что и позволило заблокировать мощный удар Эйка. Собственные ребра были дороги Блэку не менее чем зубы. Вовремя развернутый корпус и согнутая в локте рука, в которую и пришелся костлявый слизеринский кулак, сумели отразить этот нехитрый удар. В ответ Сириус уже хотел зарядить противнику коленом в живот, чтобы тот покорчился немного, но не успел, прозевал быстрый и мощный удар левой, рассекший гриффиндорцу бровь. Надо отдать должное, левой бил Эйк ничуть не хуже чем правой.
И наверно Блэк почувствовал бы боль, находясь в более спокойном состоянии, но сейчас же, адреналин, ударивший в кровь, притуплял абсолютно все чувства, кроме разве что недоумения... Вот уже второй удар пропустил! Сириус был похож на разъяренного быка. На Эйвери он накинулся как на красную тряпку, и битва стала напоминать собой борьбу, где главная цель - уложить противника на лопатки. С этим Сириусу сомнительно помогло ведро с водой, попавшееся под ноги дерущимся парням. Запнувшись об него следом за Эйком, Бродяга сумел-таки впечатать слизеринца в один из кубковых постаментов, который к слову не так уж и крепко держался на полу... Грохота от этих двоих было прилично.

Лужа грязной воды, битое стекло, ненавистный слизеринец... среди всей этой мерзости приходилось сейчас лежать одному из самых популярных парней школы, чьи многочисленные воздыхательницы наверно и представить себе не могли подобной картины.
- От тебя пахнет не лучше, уж поверь, - сходу ответил гриффиндорец. В отличие от Эйвери, он принимал тот факт, что сейчас они оба находились в одном и том же дерьме.
Плюсом ко всем бедам, Блэк наконец осознал что у него рассечена бровь. Кровь уже начала стекать на глаз, заставив парня зажмуриться, и это вынужденное действие вызывало немалую боль.
В общем слезеринцу не потребовалось прилагать много усилий, чтобы отколупать руки Блэка от своей мантии. Сириус сам его отпустил, чтобы вытереть кровь с лица. И после проделанного действия, взглянув на свою руку, конкретно так прифигел. Судя по всему его собственный поход в больничное крыло, тоже был не за горами. "Спасибо" за это Эйку, которого Бродяга в текущий момент готов был в клочья разорвать. А потому встать из лужи слизеринцу не позволил, влепив тому хорошим правым хуком, направленным куда-то в лицевую область. Блэк особо не целился, учитывая затекавшую на глаз кровь. Нет, драться так невозможно. Вставая, Сириус уткнулся лицом в собственный рукав, оставляя Эйвери на несколько секунд в покое, без своего внимания. Вот чем ему магические дуэли нравились больше, так это тем, что всё обходилось меньшей кровью.