Рождество. Совершеннейший глупый праздник. Наибессмысленнейший праздник. Северус искренне не понимал, что в праздновании этого дня можно найти… влекущее? Ни разу у него не возникало желания его хоть как-то отметить. В чем смысл? Где искать истину? Впрочем, если копнуть глубже, можно увидеть, что неприязнь к этому празднику у Северуса возникла в детстве. Он не понимал, почему мама тайком дарила ему подарки, и почему при этом ее лицо выглядело очень виноватым. В чем она провинилась? За что безмолвно просила прощение? А потом, погладив черные волосы сына, вздыхала и уходила, чтобы терпеть пьяные бредни мужа. Северус не понимал, если этот день никому не приносит положительных эмоций, так зачем вообще пытаться отдать дань традициям, вместо того, чтобы просто идти дальше, как обычно наблюдая за хороводом серых дней. Со временем он понял, что Эйлин хотела выделить этот день, наполнить уютом и заботой, увы, все разбивалось в пух и прах с каждым годом. А потом Северус уехал в Хогвартс и ни разу не появился на рождественских каникулах дома. Его устраивала переписка с мамой посредством школьной совы. Он обязательно поздравлял маму и, хотя каждый раз наказывал сову не ждать ответа, раз за разом отвязывал от лапки внушительных размеров сверток и терпел самодовольное уханье глупой птицы.
Этот рождественский день не отличался от предыдущих абсолютно ничем. Рано проснувшись, он накатал поздравление матери, вложил в письмо засушенный цветок и отправился в совятню. Через час он уже сидел с крайне мрачным видом в шумном – несмотря на малое количество народа – Большом Зале и пытался пропихнуть в себя хотя бы половину омлета. Его раздражало все: слишком громкий смех Минервы МакГонагалл, улыбающиеся глаза Альбуса Дамблдора, позвякивание его ложки о край пузатой чашки с чаем, монотонное бормотание Флитвика и гомон студентов, которые так же остались в Хогвартсе на каникулы. Он исподлобья оглядел Зал и поморщился – слишком ярко, слишком шумно, слишком неуютно. Да еще раздавшийся шелест крыльев над головой. Поморщившись, он на автомате сунул птице кусочек поджаренного тоста, отвязал посылку и скрылся за массивной дверью. Находиться среди смеющейся толпы становилось все труднее. Он не чувствовал себя таким же беззаботным и радостным, не ощущал свою принадлежность к веселящейся толпе. Гадкий утенок среди невероятно деятельных цыплят. Спасение нашлось только в привычно тихих подземельях. Северус заперся в своей комнате и углубился в домашнюю работу. И пусть учителя, сжалившись, задали не много, слизеринцу ничто не помешает пройтись на несколько параграфов вперед по каждому предмету, плюс ознакомиться с материалом для углубленного изучения. Снейп твердо вознамерился в этот день больше не показываться никому на глаза, не портить и так отнюдь не веселое собственное настроение. Голодать ему не впервой, до завтра как-нибудь потерпит.
Погрузившись в чтение учебника по трансфигурации, Северус подумал о том, что у Лили непременно возникнут вопросы, а это повод встретиться на каникулах. Кстати о Лили. Снейп положил книгу на колени, откинулся на спинку стула и задумался. Почему она в этом году, так же как и он, осталась в замке? На нее это совершенно не похоже. Он знал, что в ее семье не все так гладко, как кажется на первый взгляд, но ее родители любят, а сестра… на сестру при желании можно не обращать внимание. С одной стороны он втайне радовался, что Лили в замке, рядом с ним. С другой… он не хотел, чтобы она переживала, а ведь наверняка сейчас корит себя за… Северус не понимал, что бы ее могло угнетать. Но совершенно точно настроение у нее будет не «ахти». А чем ей его поднять он не знал, поэтому благоразумно решил не навязываться.
Остальные часы прошли под мерным поскрипыванием пера о жесткий пергамент, шуршанием страниц книг и редким цоканьем языка, когда Северус ставил очередную точку в очередном домашнем задании. Глубоко вздохнув, он отложил перо и потянулся. Мышцы неприятно заныли, и Северус решил, что неплохо бы размяться. Однако, идти куда-то выше подземелий желания не было вовсе. Он ухмыльнулся – а пройтись по слизеринской территории будет даже очень кстати, он давно изнывал от желания найти лабораторию Салазара Слизерина. Предыдущие попытки были, увы, безуспешными.
Северус решительно выбрался из своей спальни и бесшумно попытался выскользнуть из гостиной, ибо у камина кто-то самозабвенно целовался.
- Стоять! – раздался громкий голос с картины. Снейп замер и медленно повернул голову. Разумеется, сэр Кэдоган не мог упустить возможность испортить момент и поязвить. Северус скосил глаза на парочку –один силуэт превратился в два. Слизеринец снова посмотрел на мага в картине.
- Да? – он даже склонил голову набок, выряжая крайнюю заинтересованность.
- Снейп! Что за обращение? – Северус сжал губы. Он не собирается выслушивать гневные речи от этого коротышки и, резко развернувшись, и двинулся в сторону двери.
- Снейп, тебе просили передать… - Северус снова замер. Сердце оглушительно забилось где-то в горле. Только Лили могла что-то попросить передать Кэдогана. Только Лили…
- Что? – нарисованный маг упрямо вздернул подбородок и начал оттесняться к рамке картины. Снейп глубоко вздохнул, отгоняя желание немедленно испепелить гада.
- Что мне просили передать, сэр Кэдоган? – спокойно спросил Северус, загнав свою гордость куда-то очень далеко. Маг вернулся в первоначальное положение.
- Вот видишь, Северус, ровным счетом ничего не случилось от того, что ты обратился ко мне по всем правилам общения со старшими, - ласково глумилась картина.
- Сэр Кэдоган! – вскрикнул Снейп, теряя терпение.
- Хорошо-хорошо, - маг картинно закатил глаза. – Мне просили передать, что тебя ждут на каком-то вашем месте.
Больше слов не потребовалось. Снейп стремительно направился к выходу.
- А где благодарность? – но Северус лишь громко хлопнул дверью. Сейчас в Хогвартсе минимум народа, а значит, вероятность напороться на преподавателя сводится практически к нулю.
Через пятнадцать минут он переступил последний порог Астрономической Башни и остановился, пытаясь утихомирить взбудораженное сердце и хоть немного пригладить волосы, которые растрепались во время бега. Успокоившись, Северус уверенно дернул ручку массивной двери и вошел внутрь. И замер, удивленно переводя взгляд с лица Лили на накрытый столик, с накрытого столика на Лили.
- Эээ… - он впервые не знал, что сказать. – Ты кого-то ждешь?

Северус медленно попятился назад. Видеть Лили в такой обстановке было… необычно. Невероятно. Он ошарашено оглядел накрытый стол. Две свечи, бутылка… вина? Это галлюцинация? Что-то невероятное происходит с ним. Такое поведение было в духе Нарциссы или других девчонок, но Лили? Чтобы Лили вот так… Он тряхнул головой, чтобы прогнать видение. Ни стол, ни гриффиндорка и не подумали исчезать. Северус глубоко вздохнул. Быть может, это ошибка? Лили улыбнулась ему. Или не ему? Он исподтишка обернулся, чтобы проверить, нет ли кого сзади. Пусто. Это очень странно. Что происходит? Тем временем Лили решила прояснить ситуацию. «БЛЭК??!» Снейп застыл. Самый дурацкий розыгрыш, что был в его жизни. Ему почему-то подумалось, что все это происки сэра Кэдогана. Наверняка, какая-то картина стала невольным свидетелем того, как Лили приглашала Блэка на свидание. Пригласила Блэка на свидание… уму непостижимо! И, разумеется, никто это в тайне держать бы не стал. Вот и Кэдоган не удержался, чтобы не поставить неугодного ему слизеринца на место. Вот значит как. Он не должен был ничего знать о свидании. О Лили и Блэке… вместе. Он все еще никак не мог представить его Лил и… ненавистного Мародера рядом, вторгшихся в личные пространства друг друга. Это невыносимо. Снейп разозлился. Так, значит, это Блэку была посвящена теплая улыбка?! Им захлестнуло желание остаться и испортить вечер обоим одним лишь своим присутствием. О да, Блэк бы не удержался. Пожалуй, Северус не отказался бы от небольшой встряски. С другой стороны, своим поведением испортит вечер Лили. Впрочем, такой вечер не испортить – грех. И все же эта ее теплая особенная улыбка. Снейп сделал еще один небольшой шажок назад и уже готов был зло выплюнуть «желаю изумительного вечера», как Лил намертво вцепилась в его руку. Северус оторопел. Ее слова дошли до него не сразу. Как сквозь плотный заслон ваты.
- Ч-что? – глупо переспросил Северус, хотя в этом не было никакой надобности. Он прекрасно все расслышал, каждое слово ему было знакомо и спроси его о значении каждого, он незамедлительно бы отчеканил определения. Он верил Лили, но… не понимал. Старалась для… него? Разве такое возможно? Реально ли? Он на мгновение зажмурился и, распахнув ресницы, вгляделся в ее изумрудные глаза. Тепло… забота… задорные огоньки… Подвох? О чем это он? Северус верил Лили. А через несколько минут его губы растянулись в улыбку – догадка словно десятикратный «ступефай» в затылок. Блэк-то уехал на каникулы домой, вместе с Поттером. Он сам видел, как те с гордым видом шли по Большому Залу, катя за собой внушительных размеров чемоданы. Так и хотелось съязвить: «с грязным бельем? В подарок мамочке?». Какой же он дурак – повелся на такую провокацию. Северус расслабился и придвинулся чуть ближе к Лили. Она все еще крепко держала его за руку. Он протянул свободную руку и очень осторожно дотронулся до медных волос, погладил, невесомо, почти не дотрагиваясь. И, отдернув руку, рассмеялся.
- Какой Азкабан?! Минимум поцелуй дементора и немедленно, - самодовольно произнес Снейп. Лили потянула его в сторону накрытого стола, он для вида немного сопротивлялся, а потом безропотно последовал за ней. По груди разливалось приятное тепло. Она с ним, для него, рядом. И никакого Блэка. А Лили будто бы его стеснялась. Северус внимательно следил за каждым жестом девушки. Почему она нервничает? Вот она села напротив, а он привычным движением скрестил руки на груди. Он молчал, ожидая слов девушки. Он не знал, что и думать. Лили, судя по нахмуренным бровям, подбирала слова. «Отпраздновать… Рождество… со мной?» Медленно и раздельно проговорил он про себя, отказываясь верить. Но это же Лили. Такая родная. Как ей можно не верить.
- Нет, не посмею. Ты уже стащила бутылку вина! – притворно изумился Северус. – Кто тебя будет вытаскивать из жарких объятий страстных дементоров? И знаешь, - глумливо произнес он, - это свиданием называется.
Последнее предложение вырвалось поневоле, и он густо покраснел. А чтобы она не заметила предательского румянца на его щеках, он быстро опустил голову и вперил взгляд в упомянутый пирог. В воздухе витал сочный запах яблок и да, еле уловимый аромат корицы. Это напомнило ему детство, его одиннадцатый день рождения. В тот день мама тоже испекла пирог и в тот же день к нему прилетела сова, и была поддержка Лили... И пусть тот день отдавал горечью на языке, он запомнился Севу как один из самых счастливых.
- Это запрещенный прием, ты в курсе? – поинтересовался Северус у зардевшейся Лили и, не дожидаясь ответа, сам потянулся за ножом. Разрезав пирог на равные части, Северус подцепил самый, на его взгляд, аппетитный и уложил его на тарелочку Лили. Второй кусочек через секунду лежал перед ним.

Витающий в воздухе запах печеных яблок, смешенный со своеобразным ароматом корицы, дурманил голову. Как и вся ситуация, в которой он оказался по странной прихоти Лили Эванс. Странная, потому что не поддавалась логическому объяснению. «Я хочу отпраздновать Рождество с тобой… потому что ты мой лучший друг». Он знал, что Лили считала его своим лучшим другом, но он не понимал как это. Сложно понять то, что не привито с детства. Дружба… что это? Однажды Лили ему сказала, что дружба – это когда два человека вместе празднуют, например, Рождество со всеми полагающимися празднику атрибутами: пирогом, рождественской индейкой, легким алкоголем… Так где здесь кроется дружба? Он не понимал. Набор определенных действий, разговор, шутки… обычное времяпрепровождение для него и Лили. Он получал удовольствие от их общения, и ему казалось, что это никакая не дружба. В их словесных баталиях крылось нечто более глубокое, чем простое определение «дружба». Однако и своим чувствам определения дать не мог. Боялся в чем-то признааться даже сам себе. И ничего не мог поделать с тем притяжением, которое возникало всякий раз, когда он думал или видел Лили. Это ли дружба? Какое-то пространное понятие. Его нельзя пощупать или увидеть, а значит, оно не существует. Но с присутствием Лили все его теории терпели крах одна за другой. Это сбивало с толку, заставляло анализировать и… привязываться еще больше.
Шутливый тон Лили передался и Северусу и он расслабился. Пусть он не понимал происходящего, это незнание ни в коей мере не мешало получать удовольствие от общения. Разве есть что-то приятнее наблюдения за живым огоньком в зеленых глазах Лили, ее дрожащего румянца и чуточку неуверенных действий? Северус позволил себе расслабиться. Шутка о Блэке ушла на второй план, а вскоре вообще вылетела из головы.
Северус последовал примеру Лили и принялся за пирог. Безумно вкусно. Напоминает что-то далекое, из детства, пахнувшего хвоей, холодной зимой и мандариновыми корками, когда в семье все еще было относительно хорошо. И да, сейчас ему комфортно и хорошо. Рядом с Лили. Он даже готов забрать свои слова обратно и признать Рождество нужным и контрастным праздником. Это его первый рождественский вечер, который он проведет открыто, принимая самое непосредственное участие, а главное, не испытывая ни перед кем страха.
- Именно, - хмыкнул Снейп. – А представь, какие у него кривые и гнилые зубы или, - он вдохновился, - вообще их полное отсутствие. Интересно, чтобы тебе подарил пылающий от любви дементор? – спросил Северус, отправив в рот очередной кусочек пирога. – Пожалуй, он остался бы только в доле ничего не отдав, а введя тебя в депрессивное состояние, перетряхнув твое сознание на предмет хороших воспоминаний, и оставив лишь самые отвратительные. Нет, - Северус покачал головой, - тебе определенно нельзя иметь отношения с подобными тварями.
Северус снова съел кусочек пирога, потупив глаза в стол. А ведь… а ведь он без подарка. Если бы он знал, что планирует Лили… Если бы… История не терпит сослагательного наклонения. Она старалась, готовилась, волновалась, в конце концов, а он… Нет, Снейп обязательно что-нибудь придумает, чтобы удивить Лили, чтобы и у нее осталось приятное воспоминание о проведенном вечере в компании Северуса. Их вечер только начался.
Легкое прикосновение к кончику носа и все тревожные мысли забыты.
- От своих дружков-гриффиндорцев? - Ядовито, но шутливо предлагает Северус, вовсе не имея в виду кого-то конкретного, и уж тем более он не намекал на Блэка. Вопрос остался без ответа, потому что Лили внезапно выскакивает из-за стола и несется к перилам. Снейп действует не задумываясь – вилка летит на стол, стул резко едет назад и вот Северус уже стоит рядом с Лили, крепко держа ее за талию.
- Осторожно, - тихо шепчет он, выглядывая из-за плеча гриффиндорки и провожая хвост падающей звезды за границу, где заканчивается темное небо и начинается черный лес. – Не успел, - констатирует Северус. В общем-то, ему все равно – он никогда не верил в подобное. Что может сделать звезда, да еще и падающая? Разве это правильно – доверить самое ценное явлению, которое умрет через несколько мгновений?

Это уже было сродни рефлексу – всегда, как только по его мнению ей угрожала малейшая опасность, оказываться рядом и по мере необходимости вызволять ее из этой самой опасной ситуации. Не задумываясь бросать все свои дела и мчаться к ней. Это вошло в привычку. Все правильно. Даже если это и привычка, то очень правильная и Северус не стремился от нее избавляться. Она ему необходима, хотя бы для успокоения собственных нервов. С Лили все хорошо, а большее ему и нужно.
Северус усмехнулся. Он представил себя ее персональным ангел-хранителе. Вот только… вышел какой-то потрепанный и облезлый ангел-хранитель в его воображении. Ангелам полагаются крылышки? Даже если бы они и существовали, то непременно были бы черного цвета и так же блестели как его волосы, словно смазанные маслом. Глупо.
- Наверно, - отозвался он, пожимая плечами. Безнадежный здесь, полезный где-то еще. Все дело в его рациональности. Падающих звезд он никогда не понимал, вернее, каким образом они могут исполнить чьи-то желания? Глупости. Если Лили нравится обманываться – пусть, он и слова ей не скажет. Впрочем, если покопаться, то Северус примет эту теорию, но с некоторой поправкой. Чуда не существует в природе, есть только человеческие ресурсы и его желания и возможности. Главную роль играет мотивация. Когда человек загадывает желание под падающую звезду, он подсознательно мотивирует себя на достижение определенных целей, и подсознание будет подгонять человека. Вот и все. Вот и весь фокус. В это еще можно уверовать, хотя падающая звезда – мотив довольно-таки сомнительный.
- Попробуй, - Северус коряво ухмыльнулся. Чтобы она загадала, будучи в его шкуре? Сложно даже предположить. Чтобы он загадал? А какого плана можно загадывать желания? Материальные или…? И сразу себя одергивает. Цели, направленные на материальные приобретения, он может и сам поставить. На остальное рассчитывать ему не приходится, поэтому он наслаждается каждой проведенной минуткой рядом с Лили. Ее улыбка подпитывает его, дает силы продержаться до следующей встречи.
- Лили, ты ведь понимаешь, что все это несерьезно? – Северус замялся. О его желаниях лучше ей ничего не знать. – Если я напишу свои желания, а ты их увидишь, то какие это будут желания? – ядовито, но совсем не злобно осведомился он. – Я лучше как-нибудь сам справлюсь. Впредь буду внимательнее.
Он подозрительным взглядом окинул звездный небосвод и повернулся к бесстрашной гриффиндорке, спокойно сидящей на парапете, сзади которого бездна.
- Легко, - моментально отреагировал Северус. – Знаешь, мы – слизеринцы, ничем не брезгуем. А какие у нас в подземельях вкусные мокрицы и сороконожки… - протянул он, выразительно проводив взглядом кусочек пирога, который исчез во рту Лили и улыбнулся уголками губ.
- Ну, извини, какой есть, - он развел руки в сторону в ответ на недовольно сморщившийся веснушчатый носик. – А окна есть, только зачарованные. Можно наколдовать любой вид, какой только возникнет в твоем воображении.
Последнюю неделю в окне Северуса всегда спокойная ночь и медленно падающие пушистые крупные снежинки, высвечивающиеся в треугольнике света от фонаря.
- Придется, - серьезно сказал Сев и, не выдержав, снова улыбнулся. – Но я тебя все равно не пущу, - самодовольства в его голосе не занимать. – Давай уже сюда много страдальческую бутылку.
Аккуратно высвободив ее из рук Лили, слизеринец покрутил ее в руках и нахмурился. Ему еще ни разу не приходилось открывать вино. Достав волшебную палочку, он навел ее на пробку.
- Stupefy! – прошептал он. – Ох ты, черт!
Хоть он и приложил минимум силы, горлышко снесло заклинанием напрочь. Северус поспешно выбросил руку с бутылью вперед, но было уже поздно. На его мантии красовалось внушительное мокрое пятно.
- Вот в чем преимущество черного цвета – ничего не заметно, - хмыкнул Северус, разливая вино в бокалы. Пробормотав очищающее заклинание, Снейп поднял два бокала и протянул один Лили. И замолчал, не знаю, что сказать.