Северус неспешно спускался с Астрономической Башни, без интереса разглядывая принарядившихся движущихся магов на картинах. Розовый цвет был повсюду: на стенах, потолках, на одеждах учеников, на записках, что шныряли туда-сюда. Снейп закрыл глаза, но, казалось, тошнотворный розовый цвет въелся во внутреннюю сторону век. Слизеринец скривил губы, проводив взглядом обнимающуюся парочку. У обоих были опухшие покрасневшие губы, блестящие глаза и встрепанные волосы. Его мысли вернулись к только что отправленной открытке. Его вдруг охватила паника. Беспочвенная, необъяснимая, неконтролируемая паника. Он остановился, решая куда направиться: в слизеринские подземелья или выбежать на улицу и призвать улетающую птицу, забрав из ее клюва послание?
Снейп вновь усомнился в себе. Он проводил с Лили большую часть своего времени. Иногда Лили держала его за руку, иногда он прикасался к ней, отводя выбившуюся прядку за волосы. Она не смущалась, не хмурилась, не отводила взгляда. Просто смотрела. И молчала. Возможно, чего-то ожидала. И он терялся, моментально отстранялся и изображал бурную деятельность, стремясь лишь бы чем-то заполнить то мгновение. Снейп покачал головой – поздно уже что-либо предпринимать, гриффиндорка, наверняка, уже заканчивает читать его послание. Короткое, лаконичное, передающее все то, что он чувствует к ней, чувствовал всегда. «Она не слизеринка», - раздраженно напомнил сам себе Северус. – «Она не станет трепаться об этом на каждом углу, не высмеет на публике своего неудачника-ухажера». Она просто придет, чтобы поговорить. Он сделал первый шаг, теперь ответ за ней? Или слизеринец должен сам довести до конца начатое? Но как? У него никакого опыта, никаких познаний, никакого чутья в делах амурных. Но сделанного не вернуть, остается лишь ждать.
- Северус! – Снейп тряхнул головой, понимая, что так и застыл в коридоре первого этажа напротив парадного входа, чувствуя холодных воздух, пробирающийся под мантию. – Вы кого-то ждете? – поинтересовался профессор Слагхорн хмельным голосом. Слизеринец покачал головой. – Тогда ступайте в гостиную своего факультета, - Снейп кивнул, обходя профессора. – И Северус, - Снейп повернулся, хмуро смотря на своего декана. – В этот день нельзя быть таким грустным. Особенно в этот день, - и рассмеялся, уставившись на ученика куда-то в район солнечного плетения. Снейп недоуменно проследил за его взглядом. Скотина! Резко развернувшись, слизеринец поспешил убраться с глаз профессора, пока тому не вздумалось покрасить в розовый цвет что-то еще. К отдаляющемуся смеху Слагхорна добавилась пара издевательских шепотков каких-то девиц. Он на ходу с яростью содрал с себя розовый галстук с сердечками, влетал в гостиную и, не обращая никакого внимания на однокурсников, зашел в спальню, бросив галстук на стол рядом с открытой книгой, за которой он провел большую часть дня. Навел на розовое недоразумение волшебную палочку, раздумывая, что именно сотворить: испепелить испорченную вещь или вернуть слизеринскую расцветку назад? Он не сделал ни того, ни другого, потому что его взгляд был прикован к… открытке? что розовым краешком выглядывала из его книги. Неужели…? Снейп вытащил ее и прежде чем открыть, невольно закрыл глаза, обдумывая, что в ней может быть. Не придя ни к чему однозначному, он распахнул глаза и впился взглядом в текст. Не может…. Или может? Сердце заходилось в оглушительном ритме. Валентинка осталась на столе рядом с галстуком, сам Северус торопливым шагом направлялся в сторону библиотеки.

О приключениях Питера в слизеринской гостиной Сириус слушал на протяжении всего пути, от вражеских подземелий и вплоть до гриффиндорской башни. Впрочем, и в самой башне Хвост никак не унимался, давился от смеха и перевозбуждения, скакал перед Блэком, размахивал руками и все делился и делился впечатлениями до тех пор, пока у Бродяги просто-напросто не иссяк запас терпения, а вместе с ним хороших манер и дружеского взаимопонимания. Прилетевший Питеру подзатыльник, оформленный при помощи скрученного "Пророка", подарил, наконец, долгожданный момент тишины.
- Тише ты! – Сириус громко шикнул на него, бросая взгляд на вошедшую в гостиную гриффиндорку.
Получилось эффектно. Командный голос достался Блэку не иначе как от матушки.
Девушка аж подскочила на месте. И, обернувшись к Сириусу, замерла, явно не зная, как реагировать на брошенную Мародером фразу. Неужели так громко топала каблучками? Думала она. Блэк в свою очередь мысленно клял девчонку - «Ну, чего тут встала?» - пока сам же не догадался в чем дело. «Тьфу ты!»
- Извини это я не тебе, - Бродяга был короток.
Но и этого хватило, чтобы щеки гриффиндорки зарумянились, стоило ей осознать, чье внимание она привлекла. Выйдя из ступора, девушка быстрым шагом засеменила в спальню, вновь оставляя друзей одних.
- Что-то больно долго он носик припудривает, - подметил Сириус ни про кого иного, как про Джеймса.
- Уснул может? – Предположил в ответ Питер и, глянув на стрелки, стоявших на камине часов, воскликнул. – Мы же опоздаем!
Хохоток Питера Бродяга не поддержал, вместо этого замотал головой:
- Не-не-не! Тебе придется остаться. - И тут же, видя, что Петтигрю готов протестовать, непререкаемо добавил, осаждая его порыв. – Это важно, - пауза в этом месте ознаменовала мыслительный процесс, длился он не менее секунд десяти. - Ты сам поймешь почему!
Лучшей «причины» Сириус не придумал, но и ее как, оказалось, хватило, чтобы убедить готового на все ради него и Джеймса Питера. Пит даже сам вызвался на миссию пробуждения «спящей красавицы», Поттера то бишь. А Сириус тем временем плюхнулся на диван, расправив газету и начав читать ее первый разворот. Для полноты картины разве что чашки чая не хватало на стоявшем здесь же кофейном столике - образцовый джентльмен, не иначе.
Так Блэк и сидел, пока Джеймс не спустился из спальни. В том, что он дрых все то время, пока друзья рисковали шкурами, Сириус не сомневался. И дело даже не в прическе, у Поттера как известно она всегда такая, а в том, насколько глупый вопрос он задал. Отрицательного ответа он не мог предполагать в принципе.
- Куда ж ты без меня. – Отложив газету в сторону, Блэк рывком поднялся с дивана.
Развернутая в их руках карта Мародеров, показывала шаги Снейпа, тот двигался в направлении библиотеки, стало быть, подсунутая в учебник валентинка незамеченной не осталась. Сириус довольно улыбнулся.
Впрочем, на карте обнаружились и еще одни следы со знакомой фамилией.
- О, Лунатик, - подметил Сириус приближающегося к гостиной друга, и в следующий же момент последний появился из-за портрета. Объяснять Ремусу на чистоту, что замыслили два его друга в столь не ранний час, было бы слишком долго, да и не факт, что тот не принялся бы их отговаривать. Поэтому, не долго думая, Бродяга ответил то, что подозрений вызвать никак не могло:
- На свидание идем. - И ведь почти не соврал. – Прости, Лунатик, мы опаздываем, - кинул напоследок и потащил Сохатого из гостиной.
Рогами, благо, тот не упирался, а потому добрались до библиотеки быстро. Снейп, согласно карте Мародеров был уже внутри, настроение Сириуса зашкаливало, он напевал себе под нос одну из слащавых мелодий о любви, игравших сегодня в Большом Зале, волшебную же палочку уже держал наготове, когда они с Поттером вошли в святая святых – библиотеку.

Ну так вoт, все предпoлoжения Пoттера oправдались. Разве что внезапно появившийся Люпин привнес некoе разнooбразие. Кoнечнo, o пoсвящении тoварища в кoварные планы и в oтсутствующую_стратегию предстoящей битвы никакoй речи идти не мoглo. Пocему Пoттеру ничегo не oставалoсь крoме как пoддакнуть, и, пoд четким рукoвoдствoм Сириуса, капитулирoвать из гриффиндoрскoй гoстинoй. По правде, у Пoттера мелькнулo даже какoе-тo страннoе сoжаление oт тoгo, чтo не удалoсь дать незамешаннoму лицу, тo есть в нашем случае Ремусу, клятву «o непричинении вреда врагу свoему злейшему». Нo, с другoй стoрoны, Джеймс любил свoбoду. В тoм числе свoбoду для свoегo твoрчества, кoтoрoе нередкo привoдилo препoдавателей в бешенствo. Взять хoтя бы oдин из недавних урoкoв зельеварения. Кoгда невыспавшийся, нo пoдoзрительнo активный Пoттер гoрячo спoрил сo свoей временнoй напарницей o тoм, чтo надo дoбавить в кoтел, чтoбы кипящая в нем жидкoсть приняла зеленoватый oттенoк. Oни так и не пришли к сoглашению. Гриффиндoрка упoрнo твердила oднo, Пoттер, как баран, непoкoлебимo стoял на свoем. И пoка та, кoтoрoй так далекo дo Эванс, oтвернулась, дабы найти в учебнике пoдтверждение свoим знаниям, а заoднo с ними и спoсoб заткнуть oппoнента, Пoттер пoдкинул тoт самый ингредиент. Узнать ктo был прав, ктo нет, так и не удалoсь – «oтличница», так и не заметив прoделки Пoттера, дoбавила в кoтел чтo-тo еще, чтo привелo, в пoследствии, к ее бегству сo слезами на глазах из кабинета. Пo слухам с тoгo дня гриффиндoрка еще с бoльшим усердием принялась за учебу, вoзненавидела зельеварение и, дo кучи, стала стoрoниться Пoттера, кoтoрый напoминал ей o прoвале. Да и неловко былo – oна так и не извинилась перед пoстрадавшим. Нo, с другoй стoрoны, не винoвата oна, чтo Пoттера как всегда угoраздилo стать жертвoй. Никтo ведь не прoсил егo именнo в этoт мoмент вблизи наблюдать за кипящей жидкoстью. Ну и кoлдoграфия с незабвенным шухерoм, сделанная каким-тo умникoм, oтныне стала занимать oднo из пoчетных мест в личнoм альбoме Пoттера.
Таким oбразoм, если закрыть глаза на убытки и пoсмoтреть на все с пoзитивнoй стoрoны, мoжнo былo сделать вывoд, чтo и oт шалoстей марoдерoв были свoи плюсы. Не дарoм в табеле успеваемoсти гриффиндoрки-зельеварки рядoм с графoй «зельеварение» стoит «превoсхoднo». Ктo знает, мoжет удастся препoдать урoк сурoвoй шкoлы жизни и Снейпу. Нечегo хoдить пo пятам за oбъектoм вoздыханий гриффиндoрскoгo oленя. И Мерлин с этими убытками. Этo тoгo стoит. Ведь да?
- O, Рoмеo, - пoжалуй чересчур радoстнo вoскликнул Пoттер, первым нарушив устанoвленную пo умoлчанию в библиoтеке тишину. Скептический взгляд студента львиннoгo факультета прoбежался пo фигуре слизеринца oт гoлoвы дo нoг. Джеймс пoмoрщился и, неoдoбрительнo пoкачав гoлoвoй, прoдoлжил. – Ну чтo этo такoе, разве в такoм виде хoдят на свидание? Чтo cкажите, уважаемый кутюрье? – пoследняя фраза была адресoванна Блэку. Джеймс первый перешагнул через пoрoг. Блуждающий взгляд oстанoвился на канделябре. Пoттер ухмыльнулся. Былo прoстo страшнo предпoлoжить, какими убытками мoжет oбoйтись для шкoльнoгo фoнда библиoтеки день влюбленных.

Снейп не понимал, какого гоблина забыли здесь Блэк и Поттер. В библиотеке! В вечер дня всех влюбленных, который они по всем законам логики должны проводить в объятиях очередных пассий или устроив оргию в гриффиндорской гостиной, а, может быть, отправившись на покорение новых территорий и свершив самый экстремальный половой акт на рабочем столе в кабинете Дамблдора. Да, это было бы вполне в их духе и полностью соответствовало взбунтовавшемуся гриффиндорскому нраву. Но чтобы потратить вечер за прочтением скучнейшего трактата… Их и в будние дни сюда не загонишь, не говоря уже о праздниках.
Вступительные слова Поттера Северус пропустил мимо ушел, судорожно думая о том, что вот-вот должна прийти Лили. И она не должна увидеть обмен… любезностями между своими сокурсниками и другом. Он не может испортить ее настроение в такой вечер, когда они, наконец, пришли к некоему… взаимопонимаю. Черт возьми, он снова нарвался на неприятности, разумеется, с помощью любезной подачи Мародеров. Сознание медленно заполняла поднимающаяся из глубин души ярость. Если он поддастся ею, то все может выйти довольно-таки плачевно: Лили зло скажет Мародерам, что те застряли в детстве и никак не могут перерасти этап несерьезности, и обвинит Северуса в малодушии. И будет дуться больше недели, избегая любой возможности переговоров. Нет, подобное в его планы не входило.
Слова Блэка вдруг все расставили по своим местам. Не было никакого ответа от Лили. Как же он был слеп, что безоговорочно поверил написанному. Он должен был проверить открытку на применение к ней чар. Но он верил гриффиндорке, она ни разу не дала повода относится к ней с подозрением. В сознание прокралось сомнение – а получала ли вообще Лили его открытку? Что если Мародеры перехватили послание изначально? Снейп почувствовал облегчение. Если Лили не видела открытку собственными глазами, то доказать о ее существовании будет проблематично – вряд ли Блэк и Поттер сохранили то, к чему прикасался «грязнуля Нюньчик», бережно сложив на память к остальным таким же розовым бумажкам, что из года в год засыпали гриффиндорские столы в утро четырнадцатого февраля.
Снейп никак не прокомментировал словесный выпад Блэка о его одеяниях. Да, приоритеты слизеринца были расставлены несколько иначе. Самообразование выше впустую затраченного времени в поисках партнера для удовлетворения сексуального голода. Как и покупка нужных книг или ингредиентов для зелий выше, нежели покупка одежды. Не одежда делает человека человеком, хоть она и играет важную роль в этом обществе. У Северуса не было никакого желания соответствовать стандартам окружающих, что и настраивало против него большую часть толпы.
Слизеринец тихо выругался, мгновенно выуживая из кармана мантии волшебную палочку. Что за напасть такая? Они сговорились сегодня что ли? Сначала Слагхорн, теперь Мародеры, которым отказали поголовно все ученицы Хогвартса, что они решили провести время в компании Снейпа. Он пожалел, что в Хогвартсе не срабатывают Непростительные. В нем бушевало достаточно ярости, чтобы сотворить и «круциатус», и последнее из Непростительных. Снейп подумал о том, вправе ли он использовать темную магию? Да, вправе, если это самозащита. Слизеринец направил кончик волшебной палочки на Блэка. Раз уж они так предусмотрительно разделились, то неплохо бы одного из них вывести из строя.
- Tormentius*, - спокойно произнес Северус, торопливо выписывая в воздухе нужную вязь движений. Под конец он отвлекся на Поттера и, кажется, последнее движение рукой вышло несколько... смазанным, что, возможно, приведет к изменению заклинания. И черт с ним, хорошая возможность проверить действие не просто темномагического заклинания, но и увидеть результат из-за неправильного выписанного в воздухе символа.

*Tormentius: Заклятие страшной агонии; сотни тысяч магических иголок пронизывают кости и мышцы, тело корчится от невыносимой боли. Едва заклинание касается Вас, тело содрогается от боли. Имеет широкий диапазон удара, около 1,5 метра в диаметре. Заклятие отразить нельзя.